Шпик с пистолетом шарахнулся, как любой на его месте, выставив свободную руку, подняв ладонь, что-то испуганно заорал своему любимому начальнику (к которому, в свою очередь, вряд ли относился с детским доверием). Второй так и стоял, удивленно хлопая глазами, ничегошеньки не понимая...
На какие-то мгновенья в стане противника возникла полнейшая неразбериха...
И Мазур ее использовал в полной мере. Он опрокинулся назад вместе со стулом – прием, которого от человека обычно не ждут и потому не успевают. Они и не успели. А Мазур, перекатившись по полу, уже вскидывал руку с кольтом, немолодая, но ухоженная машинка хлопнула дважды – а потом третья пуля достала в затылок последнего оставшегося в строю неприятеля, успевшего развернуться к двери, но так и не переступившего порог...
Мазур напряженно ждал, прижавшись к стене возле двери. Если на улице все же остались капитановы орелики, они непременно кинутся внутрь, или как-то иначе обозначат свое присутствие.
Нет, тишина. Улочка окраинная, а пистолетные выстрелы – не столь уж громоподобные звуки, в особенности если прозвучали внутри дома, лет сто назад построенного из добротного кирпича согласно тогдашним стандартам, то есть с толстенными стенами и солидными дверями из натурального дерева...
Перебрался к окну. Немощеная улочка, залитая сиянием солнца была пустой и тихой. Кажется, обошлось...
«Кто тебя, дурака старого, просил лезть под руку? – сердито воскликнул он про себя. – Разбогатеть захотелось...»
Пока он настороженно прислушивался и присматривался к внешнему миру, голова оставалась свободной, и Мазур успел подумать, что индивидуумы, столь скоропостижно расставшиеся с жизнью во время двух молниеносных заварушек, ежели рассуждать философически, пали жертвой классических пороков. Тех самых смертных грехов, от которых Библия предостерегает паству. В самом деле, капитан Агирре поддался алчности, решил на старости лет сорвать куш. Команданте Рамон пал жертвой столь же примитивной гордыни – кто его, декадента, просил брать на себя нападение на базу? Незаработанной славы захотелось. Жил бы скромнее, был бы жив... Наконец, Ангелочек и ее напарник пострадали из-за чрезмерной своей хитрожопости. Вместо того, чтобы самим подставлять лоб под пули, как приличным агентам и положено, решили подставить живца – что их все равно не спасло от доброй порции свинца в медно-никелевой оболочке.
Самое время немелодично спеть модный телешлягер: уно, уно, уно момента, и сакраменто... В общем, все умерли. В том числе и ни в чем неповинные шестерки, слепо доверявшие своим патронам – как эти двое, в комнате. А капитан Мазур остался живехонек не только потому, что добросовестно научен был всегда и везде оставаться в живых, но и оттого, что впутывался во все это не по собственной инициативе, а исполняя приказ. Вывод? А он простой: не стоит излишне умничать, неутоленным честолюбием маяться, о больших деньгах грезить. Приказ нужно выполнять – скрупулезно и старательно. Такая вот философия...