Толпа заорала вовсе уж неразборчиво. Оглядевшись, Родион спросил высокого старичка, державшего на поводке рыжего кудрявенького пуделя:
– Из-за чего народное возмущение?
– Из-за гаражей, молодой человек…
– Так нет здесь никаких гаражей…
– В том-то и камень преткновения… Видите вон того субъекта с физиономией хозяина жизни? Решил выстроить тут несколько гаражей, прямо посреди двора, а народонаселение решительно воспротивилось. Вот и заваривается каша… Вообще-то свинство, конечно, единственный пятачок был, где можно и собаку выгулять, и детям поиграть… Видите, уже и кирпич подвез, и вагончик стоит…
– Слушайте, но ведь есть же закон какой-то…
– Увы, – сказал старичок с грустной покорностью судьбе. – Есть закон, есть и обходные пути… Вся эта компания имеет честь обитать в нашем же доме. У одного отец – инвалид войны, у другого – жертва сталинских репрессий, у третьего бабушка-ветеран первой обороны Белого Дома… Так что комар носа не подточит – оформлено все на заслуженных родителей, которые к этим гаражам потом и близко не подойдут…
Родион присмотрелся и прислушался – видимо, все это было чистейшей правдой, милиционер, изучив протянутые хозяином БМВ документы, развел руками и принялся втолковывать толпе, что все бумаги в полном порядке, законных препятствий не имеется, права ветеранов и инвалидов следует соблюдать, а посему лучше всем разойтись. В ответ ему закричали то, что Родион только что слышал от старичка: мол, престарелые отцы-ветераны и за рулем-то не сиживали и в дальнейшем сидеть не собираются… Лейтенант развел руками и грустно-философски возвестил, что закон, увы, в такие тонкости не вдается…
– И ведь построит, – печально вздохнул старичок.
– М-да? – сказал Родион, щурясь.
– Построят, молодой человек…
– А что сказал бы в такой ситуации Робин Гуд? – бросил Родион весело.
– Простите?
– Так, пустяки… – ухмыльнулся он и пошел прочь.
…На Каландаришвили ему замахало руками с тротуара целое семейство среднеазиатских людей самого экзотического вида – увидели пустую машину. Он преспокойно проскочил бы мимо – пора кончать с частным извозом, смешно как-то, но с некоторых пор стал смотреть на азиатов чуть иначе, со спокойным интересом охотника.
Притерся к тротуару. После недолгих переговоров кивнул, в машину к нему уселись живописный старик в полосатом халате и зеленой полосой на чалме, старуха в длинном черном пальто, из-под которого торчал пестрый подол, и двое совсем молодых парней – эти были одеты вполне по-европейски.
То ли урюк на базар привезли, то ли «беженцы» – недавно в Шантарск нахлынула волна таджиков, тут же принявшихся навязчиво клянчить милостыню на всех углах и ходить по квартирам с душещипательными рассказами. Довольно скоро выяснилось, что никакие это не мусульмане и вообще не таджики, а цыгане племени люли, изгнанные таджиками за непочтение к исламу, но не все еще об этом знали, и сердобольные шантарцы денежки экзотическим беглецам давали охотно. Так что пренебрегать возможными кандидатами в овечки для стрижки не стоило, авось да и пригодится адресок, сумок и чемоданов у них столько, что обязательно позовут подмогнуть…