– Короче?
– Короче – по совершенно достоверным данным, ваш «Шантармаш» вскоре окончательно закрывают на полгодика. С сохранением аж тридцати процентов зарплаты и увольнением доброй четверти работающих. Делать тебе будет совершенно нечего – если только не выставят вообще. Все равно ты балуешься этим своим извозом… В общем, иди к нам шофером.
– А кого возить?
– А меня, – сказала Лика. – На нашей «тойоте» в сиреневый металлик… кстати, удивительно подходит к этому костюмчику, правда?
– Ну, знаешь…
– А что? – Лика смотрела на него с ненаигранным удивлением. – Отличный вариант с маху покончить со всеми твоими комплексами и мильоном терзаний. Миллиончика полтора жалованья я тебе пробью, без особых хлопот. Водишь ты классно. Все время буду у тебя на глазах, авось перестанешь ревновать к каждому факсу в офисе… По-моему, вполне дельную вещь предлагаю. Есть прецеденты, взять хотя бы «Шантар-Триггер» – там Анжелу Сурмину родной муж возит, и вполне счастлив…
Он прекрасно понимал, что это неминуемо стало бы для него очередным унижением – еще похуже, чем ходить с ней в гости к ее сослуживцам и знакомым из того же круга. Мало того, что «ейный муж», так еще и «ейный шофер». Опять будут при нем говорить с ней о вещах, которых он просто-напросто не понимает, глядя на него, как на мебель, теперь уже с полным на то основанием, а то, что она якобы будет у него на глазах – чистейшей воды фикция. Даже отдалится, вне всяких сомнений. Сейчас еще можно зайти к ней в офис с видом если не равного, то, по крайней мере, имеющего кое-какие права, но шоферское место забросит его в ту самую комнатку, где в ожидании боссов сидят водители фирмы, предупредительными улыбками встречающие каждого вошедшего, даже ту соплюшку секретаршу Колыванова, а соплюшка, задрав носик, отдает им распоряжения, глядя даже не поверх голов – сквозь них. Видел пару раз, увольте и избавьте…
– Ну, надумал? – спросила Лика.
– Не пойдет, – сказал он решительно.
– Ро-одик… – протянула она, томно полузакрыв глаза.
– Не пойдет. Не гожусь я в шестерки.
– А что будешь делать, когда завод окончательно закроют?
– Когда закроют, тогда и буду думать, – сказал он почти грубо. – Пойду стоянку караулить, звали уже…
– А это не означает – в шестерки?
– Это означает – в сторожа. Разные вещи.
– Ну ладно, – сказала она неожиданно покладисто. – Я, конечно, к тебе с этой идеей еще подвалюсь под бочок, не отступлюсь так просто. Ты подумай потом, когда хандра пройдет, сейчас определенно удручен… Опять обхамили? Или пытались уговорить в Ольховку за наркотой съездить?