И, глядя, как навсегда уходит из его жизни Даша Шевчук, он вновь подумал: «Какая была бы напарница…»
…Он был уверен, что слежки за ним нет. Залив полный бак «форда», полтора часа кружил по городу, временами выбираясь за его пределы – то к поросшим лесом сопкам, то в продуваемую неутихающими ветрами голую степь. Никакой слежки. Однажды, правда, слева пролетел, держа по направлению к Кузнецовскому плато, маленький «мусоршмитт» – сине-желтый милицейский вертолет, но он слишком быстро скрылся с глаз, так что не стоило будоражить душу параноическими мыслями о некоей супераппаратуре…
И тогда он, преисполненный холодной решимости, развернулся, поехал к центру. Мимо кафе «Казачья ладья» он не раз проходил и проезжал раньше – и бывал всякий раз удивлен тамошним безлюдьем. Кафе словно бы всегда закрыто – но отчего-то не прогорало. Вот оно что оказалось…
Проехал мимо, не выделяясь из потока. Кафе было устроено в маленькой квадратной пристроечке, одним срезанным уголком прильнувшей к кирпичной девятиэтажке, – вроде в доме, но в то же время отдельно. Светлые шторы, как всегда, задернуты, внутри горит неяркая люстра, на стене рядом с входной дверью – мастерски вырезанный огромный барельеф из полированного дерева, изображающий бородатых казаков, сгрудившихся на носу крутобокой ладьи с выгнутым парусом. Красивый барельеф.
Проехав мимо, Родион свернул на параллельную улицу и загнал машину на стоянку возле кондитерской. Попутные автомобили, как один, пролетели мимо, не останавливаясь. Слежки не было. Нынешняя мода намереньям Родиона как нельзя более благоприятствовала. Широкое и длиннополое пальто колоколом надежно скрывало висевший дулом вниз коротенький автомат и заткнутый за пояс магазин.
Обогнув мусорные контейнеры, он подошел к невысокой бетонной приступочке – четыре ступеньки без перил – поднялся к черному ходу. Зажмурившись на миг, прошептал, обращаясь к тем, кто хранил его последние дни:
– Выручайте, мои хорошие… Насчет души мы подумаем…
И решительно потянул дверь на себя. Незаперта. Короткий темноватый коридорчик, загибающийся влево. Шаг. Шаг. Шаг. За поворотом – широкий проем справа, оттуда пахнуло жаром и вкусными запахами. Небольшая кухня. Видны две жирные спины, обтянутые белыми халатами, уголок плиты. Родион прошел мимо, словно бывал здесь сто раз.
Коридорчик вновь поворачивает, на сей раз вправо. Родион на ходу расстегнул пальто. Опустил руку в карман. Навстречу кто-то шел – из-за угла упала тень. Он не замедлил шага.
Кирочку он узнал мгновенно – несмотря на коротенькое черное платье, обильный макияж. С ходу, едва она инстинктивно замерла, расширив глаза, ударил ее рукояткой пистолета в переносицу. Ударившись спиной о стену, она осела с залитым кровью лицом, длинно, тяжело всхлипнув.