Российские коллеги здешнего крапивного семени выли бы от зависти, узнав в точности, как здесь обставлено дело. Самые любимые присказки местных чиновничков – «Quien sabe?» и «маньяна» – «завтра». Мазур полагал сначала, что ржавые колеса и прочие приводные ремни начнут вертеться быстрее, если в ход пойдет то, что здесь именуется «мордида», а по-русски – «на лапу», однако Кацуба обескуражил, авторитетно разъяснив, что мордида помогла бы ликвидировать процентов двадцать пять волокиты, и не более того. Просто порядки таковы, и точка...
Однажды оказалось, что их дипломатические паспорта не только не помогают, а в парочке случаев даже мешают. Будь у них простые туристские визы, сэкономили бы часа три, убитых на визит в мунисипалидад – городскую управу. Мазур уже отчаялся хоть капельку понять здешний механизм, покорно таскался за спутниками по коридорам и кабинетам, механически повторяя то, что ему подсказывали, подписывая, что подсовывали, а в иных случаях, наоборот, протестуя и отказываясь по наущению Кацубы подписывать – однажды даже добросовестно орал на пожилую канцелярскую крысу, грозя жалобой лично президенту и дипломатическим скандалом (что на крысу особого впечатления не произвело, но таковы уж были правила игры – отчего-то именно в этом кабинете требовалось орать, пугая, что из-за этого вот субъекта Россия немедленно разорвет отношения с Санта-Кроче).
Из мунисипалидад отправились в министерство общественных работ, почему-то ведавшее еще и почтой, – дабы получить закорючку, позволяющую отправлять свою корреспонденцию на каких-то льготных условиях (они вовсе не собирались никому писать, но тем не менее закорючку получить были обязаны). Оттуда – в министерство здравоохранения, заверить дубликаты своих свидетельств о прививках.
Разрешение на временное обладание парой самозарядных винтовок, парой помповушек и парой револьверов выдали в полицейском управлении за четверть часа. Вот только потом пришлось подниматься на шесть этажей выше, чтобы все эти стволы зарегистрировать, – почему-то не там же, в полиции, а в департаменте общественной безопасности, подчинявшемся той же мунисипалидад, но разместившемся от нее за пять длиннейших кварталов. Мало того, оружие разрешалось содержать в готовом к стрельбе состоянии лишь за административными границами столицы. И посему они потащились еще за два километра, где в конторе, чье официальное титулование тут же вылетело у Мазура из головы, скобы, спусковые крючки, затворы ружей и барабаны револьверов опутали прочными шнурами, украсив каждый ствол двумя казенными печатями, а потом еще упаковали все по отдельности и свертки опять-таки запечатали, трижды объяснив согласно длиннейшей инструкции, что нарушение печатей в пределах столицы позволяет официально и автоматически причислить нарушителей к герильеро и прочим антиобщественным элементам.