Появились веские аргументы в пользу второго варианта: я разглядел внутри бутылки кошачью голову, поворачивавшуюся в сторону вертолета, как чувствительный элемент головки самонаведения. Из перерезанной шеи тянулись вниз темные жгуты, погруженные в зеленый огонь.
Я понял, что произойдет через несколько секунд. Какая-то сила вышвырнула меня из кухни раньше, чем я успел посоветоваться со своим малоэффективным серым веществом. Я опередил даже автоматную очередь. Что поделаешь – инстинкты. (Так выразился мой папаша, когда я сообщил ему лет двадцать назад, что одна из моих одноклассниц беременна. Я, правда, не уточнил, от кого именно, в противном случае предок мог растерять все свое хладнокровие…)
Пол в коридоре был усеян бутылками, в том числе битыми, и я проскакал по ним, проявляя чудеса ловкости. Снаружи что-то громыхнуло; гул турбин сменился надсадным захлебывающимся ревом. Я догадывался, что это означает. Зенитно-ракетный комплекс дядюшки Фариа не сплоховал, однако радоваться было рано. У кого-то появилась проблема, которая могла стать и моей, если мне не удастся отбежать достаточно далеко. Я слетел по лестнице почти так же быстро, как свободно падающее тело.
Второй этаж…
Наступила тишина. Прямо-таки «ревущая тишина»! Эту закладывающую уши тишину прорезал зловещий шелест вращающихся винтов. Мясорубка останавливалась, а вместе с нею останавливалась и жизнь.
Первый этаж…
Здесь царила почти полная темнота. Я имел все шансы сделаться перед смертью инвалидом, но не придавал этому ни малейшего значения.
Сильнейшее сотрясение застало меня на нижних ступенях лестницы. Удар последовал будто из-под земли, но как раз с землей все было в порядке. Я чуть не свалился в обитель слизняков, однако удержался, вцепившись в перила. Потом и перила предательски зашатались…
Я слышал скрежет – тонкий страшный звук сминающегося металла. Почему-то мне показалось, что трещат чьи-то кости.
Я пулей вылетел из подъезда и, обернувшись, не увидел вертолета. Он целиком поместился ВНУТРИ здания.
Еще через мгновение стена раскололась с тихим звуком «крак!»; из окон выстрелили струи дыма, пыли и кирпичной крошки. Над третьим этажом вспух черно-багровый гриб. Дом разломился, как картонная коробка. Меня обдало горячей волной с примесью мельчайших частиц металла. И все потонуло в сверхплотном облаке, которое жадно глотало падавший с неба скупой черный дождь…