– Ты не путаешь? – усомнился Ермолов. – Слишком уж... Как бы получше выразиться? Слишком заумный способ. И принудительное лечение сейчас вроде отменили.
– Ничего подобного, – возразил Вадим. – Способ старый, многократно опробованный. Срабатывает до сих пор. А принудительное лечение никто отменять не собирался. Не веришь? Загляни в статью двадцать девятую «Закона Российской Федерации о психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании». Ты, судя по всему, недолго в психушке работаешь?!
– Около двух недель.
– То-то и оно! Иначе б знал! Видишь ли, Володя, бородатый козел действовал с подачи ментов, стряпающих на меня уголовное дело. Ни фига у них путного не получается, адвокат мой устроил мусорам «райскую жизнь», дело трещит по швам, вот-вот совсем развалится, однако на свободе меня оставлять не велено. Потому легавые решили запереть хотя бы в дурдом.
– Не велено кем? – уточнил Ермолов.
– Есть тут желающие, – туманно ответил Вадим, воздержавшись от дальнейших комментариев.
– Пошли чаю выпьем, – предложил Владимир, когда «девятка» остановилась возле его подъезда и, заметив колебания Рудакова, добавил: – Заодно о бородатом козле потолкуем. У меня имеются насчет него определенные подозрения...
* * *
Товарищи по секции засиделись допоздна, обсуждая детали поведения интересующего их обоих заместителя главного врача. Правда, вместо чая они распили ящик пива, захваченный Рудаковым из багажника машины, что сделало беседу чрезвычайно оживленной и непринужденной. Подозрения Ермолова насчет извращенных наклонностей Зиновия Михайловича показались Вадиму вполне обоснованными. Более того, он припомнил свою соседку по подъезду, симпатичную восемнадцатилетнюю блондиночку, страдавшую псевдодеменцией[28] и покончившую самоубийством в ПНД № 3 полгода назад при невыясненных обстоятельствах. Присутствуя на похоронах, Рудаков заметил крупный синяк на лице девушки. Уголовного разбирательства милиция не проводила... Милицейское начальство заявило малоимущим родителям покойной приблизительно следующее: «У нас работы невпроворот. Сотрудники загружены до предела. Не хватало еще со всякими долбанутыми возиться! Они вечно то вешаются, то вены режут! Обращайтесь за разъяснениями к психиатрам!» Короче, замкнутый круг...
– Удобно устроился говнюк! – подытожил захмелевший Вадим. – Твори что заблагорассудится. Ни малейшей ответственности! Кадык бы вырвать пидору!
Владимир оценивающе оглядел товарища. Он знал его много лет, успел хорошо изучить характер Вадима и не опасался предательства. А не воспользоваться ли помощью Рудакова, если «борода» действительно причастен к гибели Оли Свиридовой? Во-первых, Вадим затаил на Кудряшкина лютую злобу и жаждет мщения. Во-вторых, он как пить дать тесно связан с криминальным миром и навряд ли страдает избытком гуманизма. Вот только нужно убедиться в виновности Кудряшкина на сто процентов. Нельзя действовать лишь на основании подозрений и собственных антипатий...