Осторожно приблизившись, Умаров-средний с интересом оглядел поверженного врага. Мертвенно-бледное лицо Павлова пестрело многочисленными ссадинами и кровоподтеками, глаза закатились под лоб, из рассеченного затылка обильно струилась кровь.
«Крутой тип, – с невольным уважением подумал чеченец. – Хорошо, что я не принимал непосредственного участия в драке. Мог бы запросто калекой остаться! Ай, умница я! Ай, молодец!»
– Проверь пульс, Силамбек, – вслух приказал он одному из подручных.
С угрюмым видом (болели ушибленные ребра) тот приложил палец к сонной артерии Павлова и внимательно обследовал его травмы.
– Не сдох, а?! – нетерпеливо спросил руководитель операции.
– Живой, сука! – сипло ответил нукер. – Но досталось ему капитально. Не скоро очнется!
– А когда примерно, на твой взгляд? – деловито поинтересовался Умаров-средний. (Означенный Саламбек имел за плечами два курса медицинского института.)
– Ну-у-у, часа через три... Может, через пять, – неопределенно пожал плечами недоучившийся врач. – Или даже через шесть. Башка конкретно отбита!
– В общем, к утру, – резюмировал Казбек Магометович и повелительно обратился к подчиненным: – Загружайте пленного в багажник, отвезите в нашу усадьбу и бросьте в камеру к русскому мальчишке. Пускай очухивается. А мы как раз отдохнем. Денек выдался очень напряженный! Допрос же проведем после завтрака, на свежую голову!!!
* * *
Евгений Андреевич медленно выплывал из небытия. Сначала он ощутил тупую боль в избитом теле, потом соленый привкус крови во рту, жажду, сильное головокружение, с трудом разлепил чугунные, непослушные веки и не сразу понял, где находится. Какое-то темное помещение с затхлым воздухом. Через полуоткрытую «кормушку» в двери напротив пробивается узкий лучик света. Машинально пошарив рукой возле себя, Павлов расцарапал ладонь о грубый бетонный пол «под шубу».
– Елки-палки! Куда меня занесла нелегкая?! – недоуменно пробормотал он.
– В гости к нохчам, – тихо ответил знакомый голос. – Здравствуйте, Евгений Андреевич!
– Господи Боже! – вздрогнул от неожиданности тренер. – Саша, ты?!
– Да, – прошептал в ответ студент. – Старайтесь не делать резких движений. У вас голова здорово разбита. Я сейчас!..
Послышалось надсадное, тяжелое дыхание, и к Павлову подполз на четвереньках Барятинский, с раздутым от побоев лицом, обряженный в какую-то ветхую рвань, с помятой жестяной банкой в руке.
– Это вода, – пояснил Александр. – Попейте!
Евгений Андреевич жадно глотнул из банки и... едва не подавился! Вода оказалась на вкус просто отвратительной, грязной, ржавой, попахивающей тухлятиной.