* * *
Весь день в усадьбе Умаровых бурлили нешуточные страсти. Гости из Ичкерии напрямую обвиняли Беслана Магометовича в срыве операции. Тот остервенело оправдывался, возлагая ответственность за неудачу исключительно на «дуру Кунгаеву». Перестаралась, дескать! Между тем мертвое тело Александра так и осталось висеть на кресте в пыточной камере. Недосуг было убрать. О Евгении Андреевиче тоже напрочь забыли.
Лишь к позднему вечеру нохчи относительно угомонились.
– Завтра, на свежую голову, будем разрабатывать новый план! – мрачно изрек старший из приезжих террористов Зелимхан Асланбеков. – Но разрабатывать буду Я! Чтобы новой осечки не произошло... Замолчи, Беслан! – резко оборвал он попробовавшего возмутиться Умарова-старшего. – Это ты здесь, в Н-ске, крупная шишка, а в Ичкерии – мелочь пузатая! У меня же полномочия от самого Масхадова и зарубежных руководителей! Неограниченные полномочия! – особо подчеркнул Залимхан. – Короче, отныне ты на вторых ролях. Завтра, с утра пораньше, вызывай сюда того полковника из ГУВД. Постараемся нащупать нужные ниточки через него. Понял?!
– Да! – выдавил сквозь зубы Беслан Магометович и торопливо покинул помещение, где произошел означенный разговор.
Главу клана Умаровых распирала дьявольская злоба, требующая срочно излиться на «козла отпущения». И таковой козел с легкостью нашелся. Ну конечно же, поганец Рустик! Именно он изначально «вел» Барятинского. Именно он недооценил железный характер русского мальчишки! Подставил отца, мерзавец! За подобные вещи надо сурово наказывать!!!
Судорожно катая на скулах желваки, Беслан Магометович направился прямиком в спальню сына...
* * *
Руслан по-прежнему отлеживался в постели, постоянно температурил и жестоко мучился от болей в паху. После двух сильных ударов в интимное место у него образовалась там обширная гематома. Распухшая мошонка увеличилась в размерах более чем вдвое. Вместе с тем обращаться к врачам со столь деликатной проблемой самолюбивый горец не решался.
Он регулярно прикладывал к опухоли ледяные компрессы, а также глотал мощные обезболивающие препараты. Страдания действительно на время отступали, и Руслан наивно полагал, что сумеет вылечиться самостоятельно. Поглощенный собственными проблемами, Умаров-младший ничего не знал о происходящем в доме. Около одиннадцати вечера камээс в очередной раз снял с промежности обернутую полотенцем емкость со льдом, облегченно вздохнул, принял таблетки, вознамерился вздремнуть, и в следующий момент в комнату ворвался багровый, всклокоченный, пышущий ненавистью отец.