Так вот, – поднеся чашечку к губам, продолжала дама. – Перед загадочным текстом сдался и французский специалист по древним религиям Эрнест Ренан.
– Автор «Истории происхождения христианства»? – вспомнил Влад.
– Совершенно верно. Правда, вскоре выяснилось, что надпись на Бразильском камне была сделана на древнефиникийском языке. Единственный, кто нашел в себе смелость заявить о расшифровке надписи, был американский филолог Сайрус Гордон.
– И что же было написано на камне?
– Общий смысл надписи сводился к высадке финикийцев на берег Южной Америки. Надеюсь, вы знаете, где раньше находилась Финикия?
– Конечно. На том месте, где сейчас Ливан. Предлагаете задуматься над тем, кто на самом деле открыл Америку?
– И не только об этом, – изменившимся голосом заметила дама, одним махом выпивая коньяк. – Тайна Бразильского камня в том, что на нем была высечена финикийская криптограмма с применением тайнописи. И смысл ее в том, что один из финикийских путешественников, сошедших на бразильский берег, объявил себя богом. Существует предположение, что этот человек до самой смерти обладал колоссальной властью, которая даже не снилась ни фараону, ни Наполеону, ни Гитлеру.
Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
– Представьте себе голубоглазого блондина двухметрового роста, – прошептала она, – который в среде низких и смуглых индейцев напоминал взошедшее на небо солнце…
– А с чего вы взяли, что это был голубоглазый блондин?
– Как с чего?? Все финикийцы были такими! – с некоторой долей возмущения ответила дама.
– А что, вы лично встречались с кем-нибудь из них? – усмехнулся Влад.
Следователю Герасимову удалось поспать немногим более двух часов, причем спал он в своем кабинете, на приставленных друг к другу креслах. Тяжелый сон не взбодрил и не придал сил, а напротив. Герасимов долго приводил себя в чувство в умывальнике, пустив струю холодной воды на голову. Вытираясь полотенцем, он брел по сумрачному коридору и покачивался, будто накануне выпил изрядную дозу спиртного.
Вернувшись в кабинет, распахнул настежь окна, заложил в чашку две ложки растворимого кофе и залил кипятком. Прихлебывая едкое, вяжущее пойло, он жадно и глубоко курил, сплевывая в распахнутое окно, и со сладким волнением думал о том, сколько дорогих и полезных вещиц он теперь сможет купить.
Через четверть часа он почувствовал, что окончательно избавился от сна и обрел достаточную ясность мысли.
– Доброе утро, Никифор Палыч! Я тебя разбудил? – говорил он по телефону, рисуя на клочке бумаги то ли автобус, то ли вагон со множеством круглых, как нули, колесиками. – А у меня для тебя срочное и важное сообщение…