Влад перевел взгляд в голову группы. Впереди всех шел высокий мужчина средних лет в светлой шерстяной рубахе до пят и черной накидке с кистями по углам. Выгоревшая до бронзового отлива аккуратная бородка шла по нижнему канту лица и соединялась с пышным колтуном, собранным на затылке. Мужчина помогал себе искривленным посохом, вбивая его в землю сильно и решительно.
Влад почувствовал, как начали неметь кончики его пальцев и грудь стало распирать волнительное удушье. Не веря своим глазам, начисто забыв о том, где он, во что одет, кем был раньше, Влад напряженно, до рези и слез в глазах, всматривался в стремительную фигуру этого человека.
«Не может быть, – сказал он сам себе, пытаясь усилием воли сохранить себя. – Неужели… я вижу Его …»
Не пытаясь определить, чья воля в нем сейчас преобладает – историка или верующего человека, Влад пошел вслед за группой. Точнее, ноги сами понесли его вслед за ними. Он шел медленно, соблюдая дистанцию и не находя в себе смелости приблизиться слишком близко. Сердце в его груди колотилось со страшной силой. Страх, смятение и восторг смешались в одно огромное небесное чувство. Влад уже не терзался вопросом, что все это значит. Да что угодно – галлюцинации, бред, пророческий сон. Пусть даже это телесная смерть, давшая старт жизни душевной. Не в механизме видения был смысл происходящего, а в сути картины, которую ему было предложено увидеть. Значимость открывшегося зрелища была невообразимой.
Группа тем временем заполнила собой узкую улочку, которая вела в центр, к обложенному камнями колодцу. Жители, привлеченные стремительным продвижением незнакомцев в кварталы, выходили из домов, вставали вдоль стен и смотрели настороженно и недоверчиво. Влад постепенно сокращал расстояние до группы и начинал ловить такие же взгляды, какие жители городка кидали на пришельцев.
На площади, в тени рваных тентов, дремали, пережидая жару, серые старики. Женщина с кувшином на плече испуганно метнулась в толпу жителей, которая выросла прямо на глазах. «Понимают ли они, Кто к ним пришел?» – подумал Влад, почти вплотную приближаясь к замыкающему шествие бородатому мужчине, лицо которого из-за глубоких морщин казалось жестоко смятым руками кожемяки. Толпа молчала. Тишина на площади становилась гнетущей. Ни выкриков, ни шепота, только шуршание сандалий. И десятки пытливых глаз вокруг.
Мужчина в черной накидке жестом остановил своих спутников, устало подошел к колодцу, взял стоящий под козырьком кувшин с отбитым горлышком и отпил из него. Затем протянул кувшин стоящему рядом товарищу. Владу пришлось встать на цыпочки, чтобы хорошо рассмотреть мужчину в накидке. Золотистая бородка, тонкая шея, остро выпирающий кадык. Нос тонкий, с горбинкой, чуть скошенный в сторону. Щеки, свободные от бороды, были покрыты мелкими ямками. Надбровные дуги низкие, настолько низкие, что на глаза падала плотная тень, будто бы человек был в солнцезащитных очках…