Гера еще не застегнул куртку, но уже взвалил на себя рюкзак. Очень торопился. Ему как воздух нужны были горы, с самой высокой вершины которых нельзя увидеть этот двор, флигель, плавящийся асфальт шоссе и снующие повсюду, как крысы, ядовито-желтые такси.
– Идет… Ширинку застегни!
– Ты уже объявил, что группу поведу я?
– Еще нет.
– Правильно. Когда все сядут по своим местам, мы с тобой зайдем в автобус, тогда ты меня представишь… Ну, давай! Иди! Скажи, чтоб начали грузиться. И смотри, чтобы в автобус не подсели посторонние.
Хлопнула дверь. Гера смотрел, как Славка не спеша пересекает двор, останавливается напротив Эллы и плосконосого Романа, делает жест рукой, показывая на дверь калитки. Сейчас группа устроит толчею у двери автобуса. Элла, Вера Авдеевна, Мира, мордатый Брагин начнут толкаться, протаскивать свои рюкзаки, спешно занимать места. Пройдет минут пятнадцать, пока они рассядутся, пока поймут, что автобус заполнен всего на треть и никто не рискует ехать стоя. Потом еще несколько минут Славка будет произносить напутственную речь и представлять Геру. И наконец, автобус помчится к старту, с каждой секундой удаляясь все дальше от этого места. И пусть киллерша потом клацает зубами от злости. А когда Гера вернется, все уляжется и забудется. И никто не сможет приписать ему соучастия. Сухощавая молодая женщина?.. Да, была такая, водил ее на Истукан… Нет, никаких выстрелов не слышал и падающих трупов не видел. Он сам падал, сорвавшись с карниза. Пролетел несколько метров, исцарапал руки и колени. Помчался в спасательный отряд за помощью. Когда вместе со Славкой вернулся, никакой женщины наверху уже не было. Сама, должно быть, спустилась… Почему вместо Славки повел группу по маршруту? Да потому, что руки и ноги болели, по стене лазать было невмоготу.
Группа в самом деле рванула к автобусу, как в голодные годы за продуктами в Москву. Только Брагин с расплющенным носом, продолжая сидеть на рюкзаке, неторопливо заталкивал в чехол гитару. Вера Авдеевна, громоздкая, животатая, обтянутая спортивным трико, что придавало ее фигуре некое сходство с беременной лягушкой, возглавляла штурмовщиков. Мира, завоевывая место в автобусе не силой, а хитростью, заталкивала рюкзак через открытое окно, бронируя место. Движения еще молодой и даже вполне стройной Эллы сковывали тугие джинсы, и она никак не могла согнуть ногу в колене, чтобы подняться на ступеньку. Сдержанный гражданин в галстуке и спортивной куртке, шевеля густыми черными бровями на рельефно вылепленном лице, напоминающем недоеденный колобок, призывал товарищей к взаимоуважению. Он пытался поддержать под локоть Веру Авдеевну, но женщина, приняв знак внимания за попытку прорваться в салон раньше ее, стала яростно отбиваться рюкзаком.