Я оставил «девятку» в том же состоянии, в каком она была, когда первый раз забрался в салон. Не забыл оставить в гнезде ключи зажигания и чуть приоткрыть заднюю дверцу. Теперь уголовному розыску придется поломать голову… Хотя еще неизвестно, кому больше придется ломать голову – милиции или мне.
Возвращался домой я по самым узким и темным улочкам, причем кружил по ним по нескольку раз, проверяя, нет ли за мной «хвоста». С каждой минутой я все дальше и дальше удалялся от черной машины, в которой, прижавшись лицом к рулю, сидел мертвец. Но даже тогда, когда я оказался дома, запер дверь на все замки и накатил стакан теплой водки, облегчения не наступило.
Сомнамбулистическое состояние, в котором я провел остаток ночи, трудно было назвать сном. Я не мог сказать точно, как поздно перестал думать о «девятке» и убитом водителе и в котором часу утра снова начал перетирать в уме эту тему. Мысль моя работала почти беспрерывно. Когда моим размышлениям стали мешать вопли кошек, доносящиеся через распахнутую настежь балконную дверь, я понял, что наступило утро и бесполезно изображать спящего.
Нетрудно представить мое состояние. Я даже опустил глаза, войдя в ванную, чтобы не увидеть отражение своей физиономии в зеркале и тем самым окончательно не испортить себе настроения. Голова гудела, в глазах – песок, в горле – комок. Стоя под душем и изо всех сил массируя темечко и затылок, я думал о том, как теперь распорядиться внезапно свалившейся мне на голову проблемой. Идти в милицию в качестве свидетеля спешить не стоило. Вовсе не для этого я потел вчера вечером рядом с трупом, отыскивая выход из ситуации. Но делать вид, будто ничего не произошло, жить и работать в привычном русле – тоже негоже. Мое безмятежное существование может оборваться в любое мгновение. Невозможно предвидеть, по какому пути пойдет следствие, насколько умными окажутся сотрудники уголовного розыска. Если они кинутся по моим следам, то следственный изолятор в самое ближайшее время мне гарантирован. А потому завоеванную такими трудами и нервами свободу я должен использовать только на то, чтобы найти себе безупречное алиби. Иными словами, к моменту встречи с милицией я должен иметь на руках веские аргументы.
Щетина на щеках от горячей воды стала мягкой и податливой. Я с удовольствием намылил ее пенкой и провел новеньким станком с двойным лезвием. Бритье – удовольствие для тех, кто любит чистоту, а чистота человека начинается с лица… Где ж мне взять веские аргументы? На этот момент я располагал гильзой от небольшого, наверняка карманного пистолета, фамилией убитого да номером его мобильного телефона, наверняка похищенного убийцей. Немного.