– Пришлось его немного увеличить и усилить контраст, – пояснил молодой человек. – Зато теперь номер можно разобрать.
Я включил настольную лампу и поднес снимок к свету. Цифры «007» на автомобильном номере можно прочесть без труда. А вот буквы сильно смазаны.
– Первая вроде «Д», – сказал я, склонившись над снимком.
– Правильно, – подтвердил молодой человек. – А дальше?
– Потом, кажется, А…
– Нет, это тоже Д. ДДТ.
– Название музыкальной группы получается.
– Согласитесь, что такой номер забыть невозможно, – оживился молодой человек. – Два ноля семь – это Джеймс Бонд. И «ДДТ» – группа Шевчука.
Я вздохнул, сунул снимок в конверт и выразительно посмотрел молодому человеку в глаза.
– Ну, и что дальше? Что вы от меня хотите?
Молодой человек слегка смутился и порозовел. Он спрятал конверт со снимком в карман и стал машинально проверять пуговицы на пиджаке – все ли застегнуты?
– Видите ли, – произнес он, мучительно подбирая слова. – На этой машине… это десятая модель «ВАЗа», с инжектором – знаете такую?.. В общем, это машина моего отца, и в тот день, когда сошел Джанлак, он проезжал по той роковой дороге.
Мне стало совестно оттого, что я проявлял нетерпение и скрытое раздражение. Парень потерял отца. Теперь он по крупицам собирает любую информацию о нем. Спасатели, которые работали на леднике, стали для него почти что родными. И он пришел ко мне, чтобы через общение со мной прикоснуться к памяти самого близкого ему человека.
– Понимаю, – произнес я. – Кофе хотите?
– Нет, спасибо. Я уже с самого утра кручусь около вашего агентства. От волнения раз пять заходил в кафе и каждый раз заказывал кофе. Теперь сердце выпрыгивает из груди… А этот номерной знак лично вы нашли?
– Да. Мы пробурили несколько вертикальных шурфов, где электроакустики показали наличие крупных предметов, но обнаружили только сломанные стволы деревьев. А этот знак я нашел чудом: в подводном снаряжении забрался в горизонтальную штольню и ударился об него головой. Чуть стекло в маске не разбил… Напомните-ка мне вашу фамилию?
– Мураш, – ответил молодой человек, производя при этом странное движение головой, словно он горько сожалел, что у него такая фамилия. – Антон Мураш.
Полагая, что пришло время ближе познакомиться, он вскочил со стула и через стол протянул мне руку. Стол оказался слишком длинным, и мне не удалось дотянуться до руки Мураша, несмотря на то что тоже встал. Мураш густо покраснел, сдавленно хихикнул, но с упрямой настойчивостью продолжал тянуться ко мне и даже язык от усердия высунул. Я понял, что это бесполезно – чтобы пожать друг другу руки, нам как минимум надо взобраться на стол с ногами. Я обошел стол, приблизился к Мурашу, и мы наконец по-человечески обменялись рукопожатиями.