Лесю, наверное, я поторопился отвязать. Она напоминала сорвавшуюся с цепи львицу. Сначала она молча, пружинисто ходила кругами около цистерны, потирая руки, а затем стала коротко выкрикивать, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Я убью его! Я утоплю его в этой цистерне. Мерзавец! Трухлявая плесень! Клоп вонючий! Я изрешечу его пулями, как эту дурацкую бочку!
– Хватит, Леся, остановись, – сказал я. – Хватит убивать.
– Что?! – Она круто повернулась ко мне, хищно нацелив на меня свой орлиный нос. – Что ты сказал?
– Вы действительно весьма двусмысленно выразились, – проявила солидарность Мила.
– А с вами я вообще предпочитал бы не разговаривать и не иметь никаких дел, – сказал я, повернувшись к Миле.
– Поздно, – со вздохом ответила она.
Большой тенью, заслонившей луну, к нам приблизился Влад. От него исходил запах прелой одежды.
– Значит, так, – негромко сказал он. – Этот не до конца облучившийся засранец от радости совсем мозгами поехал. Все время смеется и икает. При нем вести себя спокойно, ругательствами (он выразительно посмотрел на Лесю) и резкими движениями на конфликт не провоцировать. Я беру его на себя.
– Как вы благородны и отважны! – не преминула съязвить Мила. – Где же вы раньше были?
– В цистерне плавал, – не моргнув глазом, ответил Влад.
Спор оборвался. Мы прислушались к ночной тишине, на широком и чистом поле которой переливалось лишь журчание воды, льющейся из дыр.
– А-а-у-у!! – донеслось до нас. – Дамы и господа! Довольно играть в прятки! Отзовитесь!
Недалеко, по другую сторону состава, скрипели доски, гулко стучали по настилу ботинки. Через минуту фигура Филина показалась за сцепкой между вагонами. Он перелезать к нам не стал, положил на замок, как на стол, автомат, опустил локти, повел головой, одаривая нас всех безумно-счастливой улыбкой, и, очень напоминая лектора за кафедрой, сказал:
– Дамы и господа! Я рад видеть вас всех живыми и здоровыми в этом забытом богом уголке земли! – Он сделал паузу, снова оглядел всех и тоном крайнего удивления произнес: – А что это вы все такие грустные? Что случилось с вашими красивыми глазами?.. Разве только у меня одного есть повод радоваться жизни?.. А, господин Уваров? Не окажись в цистерне вода, вы летели бы сейчас над пустыней в виде маленького черного облака. Так что это вы так набычились? Вы еще не сопоставили цены цистерн и жизни? Еще не поняли, в каком безусловном выигрыше оказались? Вам еще неясно, что более блестящей сделки в вашем глупом бизнесе уже никогда не будет?
Он перевел взгляд на Милу.
– А вы, госпожа Тихонравова? Неужели вы так сильно переживаете по поводу того, что, как шило в мешке, не удается сохранить в тайне ваши связи с лидером исламского движения? Какая ерунда! Не расстреляют же вас за это, в самом деле! Ну, разразится в думе очередной скандал. Одним больше, одним меньше. А я подарил вам жизнь! Я для вас – все равно что вторая мама. Любите меня!