– Не понял! – покачал я головой. – Ему что, мало было?
– Наверное, мало.
– Так ты же ему вроде как не отказывала? Зачем надо было кидаться, майку рвать?
– А черт его знает! Может, он извращенец, ему силой брать надо.
– Ну и дела! – покачал я головой. – И как вы такого амбала скрутили?
– А это для нас, женщин, пара пустяков, – неожиданно вступила в разговор Мила, выходя из своего купе и протирая руки ароматизированной салфеткой.
Я повернул голову и вопросительно глянул на Влада. Тот все никак не мог оторваться от своих ногтей.
– Так уж сложилось в нашем вагоне, – продолжала Мила, скручивая в пальцах салфетку и кидая ее в ведро с углем, стоящее у титана. – Мужчины у нас выступают в роли жертв преступления либо представителей возмущенной общественности. А женщины выполняют свои извечные обязанности… Да не переживайте так сильно, мы его крепко связали!
Ей очень хотелось увидеть на моем лице проблески угрызений совести и стыда, но я никак не мог воспринять историю с разгулявшимся негром серьезно. Тут я был солидарен с Владом, который откровенно демонстрировал пофигизм. Его неудержимо тянуло на зевоту. Я ждал, когда Мила иссякнет и закроется в своем купе.
– И долго вы собираетесь сушить его в таком виде? – спросил я у Регины.
– Пока в вагоне не появятся настоящие мужчины, – снова вставила Мила.
Мне захотелось вытащить мячик изо рта негра и затолкать его в рот Миле. Это был бы достойный настоящего мужчины поступок.
Я вернулся к Владу, посмотрел на несчастного негра, руки которого затекли настолько, что белые ладони приобрели зловещий малиновый оттенок.
– Ладно, покуражились и хватит, – сказал я, склоняясь над Джонсоном и пытаясь ослабить узел.
Леся вдруг налетела на меня курицей, защищающей своих цыплят.
– А ну, оставь его! – крикнула она, пытаясь вытолкнуть меня из купе. – Не ты вязал, не тебе развязывать!
– Довольно мужика мучить! – проявил я мужскую солидарность. – Может быть, вы его не так поняли.
В ответ на эти слова Джонсон замычал и одобрительно закивал головой.
– Не так поняли? – подбоченившись, воскликнула Леся. – А как его еще можно было понять, если навалился на девчонку и ноги ей раздвинул?
– Да не трещи ты, как сорока! – с трудом подавляя улыбку, перебил я Лесю. – Может, ему что-нибудь приснилось, и он решил, что Регина не против. Зачем парня сразу связывать, как колбасу? Мы здесь друг другу уже как родные стали, можем без скандала обо всем договориться.
– В гробу видала я такого родственничка, – процедила Леся. – А развязывать его не дам. Пусть сначала заплатит за моральный ущерб.