Я развернул полотенце и стал крутить его над головой, как пращу. Когда оно немного охладилось, я скрутил его блином и снова приложил к переносице.
Она что-то говорила про бумажки, вспоминал я. «Если пропадет хотя бы одна бумажка…» Что ж это за бумажки?
Я пока находился в более выгодном положении, чем казалось Миле. У меня не было необходимости мучить мозги и забывать про содержимое чемодана, так как я попросту еще не совал туда свой разбитый нос. Но с каждой минутой мне все сильнее хотелось это сделать. Я уже понимал, что не успокоюсь, пока не удовлетворю свое любопытство.
Планы побега, варианты связи с Владом и девчонками, а также другие свободолюбивые мысли отошли на задний план. Я маялся между диванами и столиком, поглядывая наверх, как кот под кухонным столом, на котором лежал кусок мяса. Я должен знать, что мне угрожает, искал я себе оправдание. Глупо оставаться в неведении в то время, как Мила не сомневается, что я уже вдоль и поперек изучил ее чемодан. Словом, если жена убеждена в том, что муж ей изменил, и не отказывается от своего убеждения, значит, мужу надо на самом деле изменить, чтобы не страдать зря.
Этот постулат помог мне справиться с нерешительностью, и я с ловкостью баскетболиста, выбивающего мяч противника из кольца, вскочил на диван и выдернул из ниши чемодан.
Он оказался легким, почти невесомым, словно в нем лежала лишь пара вечерних платьев. Я опустил его на диван и накрыл сверху простыней, чтобы он не слишком бросался в глаза. Язык замка не поддавался нажатию, но я без труда вытащил его из рамки, слегка выгнув ее вилкой.
В чемодане в самом деле лежали платья. Приподняв крышку, я посмотрел на яркие ткани, покрытые сетью тонких узоров, и, стыдясь своего поступка, просунул ладонь под них, словно под юбку незнакомой женщине. Я нащупал тонкую картонную папку, вытянул ее, закрыл чемодан и закинул его наверх.
Сержант снова прошел мимо моего купе, пристально взглянув на меня. Я сворачивал компресс и поливал его минералкой, то есть трудился в том же направлении, какое недавно определил сержант ударом автомата. Это не могло не понравиться ему, и по его губам пробежала усмешка.
Когда он скрылся, я откинул полотенце и развязал шнурки на папке. В ней лежала стопка бумаг, заполненных мелким печатным текстом. Мне сразу стало ясно, что я не успею детально вникнуть в содержание, и стал бегло просматривать листы, выбирая их из стопки наугад.
«СПИСОК «А»:
1. А. ДЖАФАРОВ 2. Г. САФАРОВ 3. Н. САПУРНИЯЗОВ 4. Х. АХМЕТОВ 5. К. ЕГИНБАРОВ…» и еще полсотни фамилий.
На другом листе: