– Не замечал, – ответил участковый и, чувствуя свою косвенную вину, предложил: – Давайте-ка, Юрий Васильевич, я первым пойду.
– Успокойся, – осадил участкового Воронцов и вытащил из кобуры пистолет. – Возьми под контроль левое окно, а ты (он взглянул на медика) правое. Я вхожу в дом, а вы ждете, пока не позову.
– Ради бога, Юрий Васильевич, будьте осторожны, – заволновался участковый. – Если он уже раз на убийство пошел, то второй раз убьет не задумываясь.
– А ты что предлагаешь? – усмехнулся Воронцов. – Отправить нашего эскулапа в город за спецназом? Чтобы потом мы его самого разыскивали где-то в полях между Шауленом и Курмановом?
Он зашел во двор без колебаний и быстро, как к себе домой, будто в комнате надрывался телефон и поднять трубку было некому. Пригибаясь, чтобы не сшибать лбом тяжелые, полные сока яблоки, он подошел к трактору, вскочил на переднее колесо с налипшими на него комьями глины и заглянул в пустой кузов.
Тем временем Довбня и участковый, ломая кусты по своим направлениям, бежали к дому. Шурику было тяжело, ему не хватало воздуха, пот капал с его лица, а фуражка все время съезжала набок. «Эх, Микола, Микола, – переживал он. – Испортил ты себе всю жизнь! Мало, что торгашом стал, так еще и человека ради телевизоров убил!»
Довбня в эти напряженные мгновения был озабочен трупом. Он беспокоился о нем, словно об угнанной дорогой машине, и, как это часто бывает, готов был простить Миколе его злодейство, если он только не провернет покойника через мясорубку.
Тропинку, ведущую к крыльцу, перегораживал помятый грузовой контейнер, поставленный на торец. На стороне, обращенной к Воронцову, было прорезано большое окно, и за стеклом, на полках, демонстрировали себя разноцветные упаковки. Крупы, сахар, соль, спички, масло… Под каждой упаковкой – ценник, сделанный из листочков старого перекидного календаря. На стене контейнера приклеен лист бумаги, на котором было написано: «Господа сельчане! Что привезти?», а ниже господа сельчане корявыми буквами составили список пожеланий: «1. Жамки. 2. Сялёдку. 3. Гвоздей соточку. 4. Сордельки. 5. Лекарство от давленья. 6. Горялку подешевше…»
Воронцов обошел контейнер. Тяжелая металлическая дверь с запорами была раскрыта. Рослый парень лет двадцати семи, в подвернутых резиновых сапогах, потертых джинсах с широким офицерским ремнем да в тельняшке склонился над картонной коробкой, вытаскивая оттуда банки с тушенкой. Он стоял к следователю спиной и его не видел. Ничего не объясняя, Воронцов схватил парня за плечо, рванул на себя, разворачивая, затем толкнул на дверь и тотчас приставил к его щеке пистолет.