Очень кстати зашел в комнату картавый. Увидев меня, расплылся в улыбке.
– Оклемался, динозаврик? Головушка бо-бо?.. А мне пальчиком грозили, говорили, что ты можешь теперича дурачком стать. Но, кажись, ничего, интеллектик наружу пробивается.
Кажется, я вполне гармонично включился в этот идиотский спектакль, который здесь разыгрывался, и неплохо сымпровизировал. От первого удара в солнечное сплетение картавый согнулся вдвое, и тогда в его физиономию крепко впечаталось мое колено. Его подкинуло, он мешком повалился на пол, но я приподнял его за воротник куртки и несколько раз постучал его головой о входную дверь.
Адвокат и Валери спокойно наблюдали за тем, как я сбрасываю нервное напряжение.
– Неплохо вы его отделали, – сказал Рамазанов, когда я снова сел за стол.
– Следующий на очереди вы.
Адвокат промолчал, плеснул себе чаю, поднес пиалу к губам. Валери тронула меня за плечо.
– Я хочу с тобой поговорить.
– Убери руки, – попросил я и дернул плечом.
– Он взволнован, – сказал адвокат. – У него невроз мщения. Он думает сейчас о том, как перевернуть стол, опустить его на мою голову, выскочить во двор… Это скоро пройдет.
Пошатываясь, к столику подошел картавый, сел рядом с Валери, долго тер голову и челюсть, размазывая кровь по щекам.
– Я твой должник, динозаврик, – пробурчал он. – Жаль, что тебя нельзя сейчас хлопнуть.
– Выйди и умойся, – сказал адвокат.
Картавый засопел, встал с дивана и вышел из комнаты.
– Мразь. Убийца и мразь, – сказал адвокат. – Этот человек в самом деле заслуживает такого обращения.
– Вы заслуживаете лучшего? – спросил я.
Адвокат поднял брови, отпил глоток.
– Заслуживаю? Нет, я никогда не думал о том, чего я заслуживаю. Вопрос в другом: чего я требую от окружающих меня людей, какую манеру общения я терплю с их стороны.
– А меня вы терпите?
– Пока да.
– Напрасно. Мне почему-то кажется, что вы очень скоро физически не сможете вынести меня.
– Что вы говорите! Никогда бы не подумал.
– А я сам себя с трудом узнаю. Прямо перерождаюсь на глазах. От общения с вами, например, у меня начинаются нестерпимые позывы на рвоту. А потому требую, чтобы ваша физиономия как можно быстрее исчезла с поля моего зрения.
– Кирилл! – воскликнула Валери.
– Что, лапочка моя? Что, мое аморфное существо?
– Пока что адвокат не причинил тебе зла, и ты не должен так разговаривать с ним!
– А это еще что за слова? Мы начали мурлыкать про зло? Мы можем даже сказать, что это такое? Мы научились отличать его от добра?
– Не паясничай! Если ты еще ничего не знаешь, то не стоит упражняться в словесности.