– И вы сначала наняли моторку, но по какой-то причине поиск чемодана не удался. И тогда вы решили взять на абордаж мою яхту? – дополнил ее рассказ я.
Ольга, это было хорошо заметно, вдруг смутилась и замолчала. Она с испугом посмотрела на меня, потом медленно произнесла:
– Откуда тебе известно про моторку?
Я, в свою очередь, удивился ее реакции на мои слова.
– А почему это тебя так взволновало? Вы же сами говорили, что брали напрокат моторку, причем на паспорт Валери. Я так понял, что лодка нужна вам была для этой же цели.
– Ну, в общем, да, – ответила Ольга. – У нас, понимаешь, быстро кончился бензин. Да и нельзя моторке далеко от берега уходить. А яхты – мы видели – на самом горизонте плавают.
Это точно, подумал я, яхты плавают на самом горизонте, и снова заглянул в бортовое окошко. В голубом свете дежурной лампы с трудом различил два продолговатых силуэта: Валери и Тимы, лежащих на нарах голова к голове. Значит, он не настолько пьян, раз сам поднялся с пола и лег на нары. Ольга дернула меня за руку и прошептала:
– Можешь не смотреть. До утра он – покойник.
Мы плыли на спине, поочередно делая взмахи свободными руками. Сначала, пока не отплыли далеко от яхты, медленно и почти беззвучно, а затем стали работать изо всех сил и благодаря этому не замерзли окончательно. Мы вышли на берег, где громоздились гигантские валуны, дрожа от холода, принялись стаскивать с себя мокрую одежду. Должен сказать, что делать это было чертовски неудобно, и наши свитера в итоге повисли тяжелыми мокрыми комьями на перемычке между наручниками. Стащить их для просушки не было никакой возможности. Ольга, казавшаяся почти черной в призрачном свете луны, села на корточки, сжалась в комок, совсем не испытывая стыда, но мучаясь от холода, и сердито сказала:
– Ну что ты уставился? Голой женщины не видел? Сделай что-нибудь с этими дурацкими кандалами!
Я подыскал увесистый булыжник и, прижав перемычку наручников к острому краю камня, тремя ударами разрубил нашу связку.
Мы развесили свитера и джинсы на витиеватых ветвях можжевелового дерева, я насобирал хвороста и зажигалкой, которую перед побегом предусмотрительно завернул в полиэтиленовый пакет, запалил костер. Пламя быстро разрослось, стало тепло, и от нашей одежды повалил густой пар. Мы не боялись, что с яхты могут случайно заметить отблески костра, потому как от моря нас отделяла внушительных размеров скала, за которой мы чувствовали себя в относительной безопасности.
Ольга извлекла из своих волос шпильку, и при помощи этого нехитрого приспособления я освободил наши запястья от железных браслетов.