В пещеру зашел Глушков, поставил в углу канистру с бензином и примус и снова вышел. Я заметил, что он успел замусолить мой пуховик, который я ему по доброте душевной дал поносить. Наверное, когда ел, то ронял куски каши и тушенки на грудь. Правильно сказал Тенгиз – засранец.
Мэд привстала, выглянула из проема и снова подсела ко мне, прижимая палец к губам.
– У меня все не выходит из головы тот альпинист, – шепотом произнесла она.
– У меня тоже, – признался я.
– Я не могла тебе раньше сказать, рядом все время кто-то был. Там, на ледовой стене, когда ты поднимался, я случайно заметила…
– Эй, переводчик! – раздался голос Тенгиза. – Ты чем там занимаешься?
Мэд отпрянула от меня и стала распаковывать рюкзак. В проеме показалась голова нашего излишне остроумного недоброжелателя.
– Не помешал? – спросил он, пошловато ухмыляясь. – Миль пардон! Но я вынужден прервать ваше воркование. Скажи своей фрау, чтобы начинала готовить ужин. Бэл вернулся, он голоден и зол.
Мэд догадалась, о чем речь, и послушно занялась примусом. Меня разбирало любопытство. Я тронул девушку за локоть. Она коснулась губами моего уха.
– Этот обыскивал труп…
Я с изумлением взглянул на Мэд и одними губами произнес:
– Тенгиз?
Она отрицательно покачала головой.
– Глушков? – с еще большим изумлением спросил я.
Она кивнула:
– Когда ты шел по стене, а мы все следили за тобой. Я случайно заметила…
– Вот как? – в полный голос произнес я. – Но зачем из этого делать тайну?
Я встал. Мэд схватила меня за руку, пытаясь остановить, но я вывернулся и вышел из пещеры.
– Тенгиз! – позвал я.
– Аиньки? – отозвался он из-за снежного бастиона. Над верхним срезом стены показалась лысая голова. Стекла очков были припорошены снегом, и Тенгиз, делая пальцами круговые движения, протирал их.
– Труп, который мы нашли на леднике, обыскивал Глушков.
– Глушидзе?! – Тенгиз как всегда переврал на свой манер фамилию, но снисходительной иронии в голосе уже не было. – Кто бы подумал! Вот тихоня шизданутый! Откуда ты знаешь?.. Сейчас я устрою ему закалку характера!
Тенгиз уже хотел было позвать Глушкова, но я вовремя остановил его:
– Не надо. Давай лучше незаметно обыщем его рюкзак.
– Валяй! – дал санкцию Тенгиз, и я быстро нырнул в пещеру, выволок оттуда рюкзак Глушкова и, подняв его за днище, вытряхнул все содержимое на снег.
Шерстяные носки, чистая рубашка в пакете, санаторно-курортная книжка с путевкой в санаторий «Кисловодск» на имя Глушкова Геннадия Игоревича (дата заезда – 4 марта, тот же день, когда был захвачен автобус), спортивные брюки, книга (рассказы Пришвина), зубная щетка в футляре и кусок нераспечатанного цветочного мыла.