Как же мог вылететь у меня из головы Акулов, этот мрачный тип с кривым боксерским носом! Вот личность, которая потенциально могла совершить убийство. Я прекрасно помнил наш спонтанный спор в самолете незадолго до прыжков, и как Акулов кричал, брызгая слюной: «Я готов к победе идти по трупам! Ломать челюсти и сворачивать шеи!» Этот человек наверняка был способен вызвать у тети Аллы чувство панического ужаса. Он мог загипнотизировать ее, словно удав кролика… Что резануло мне слух, когда тетя Алла рассказывала о катастрофе? Ага, вспомнил! Она назвала Акулова умницей, потому как он вытащил всех наверх и еще помог перебинтовать раненых. Да уж, умница! Это определение уж слишком натянуто и совсем не подходит к Акулову. Тетя Алла нарочно использовала этот эпитет, чтобы никто не догадался о ее истинных чувствах к нему. Но зачем тогда Акулову понадобилось вытаскивать раненых, если он собирался пристрелить их и сбросить в реку? Видимо, чтобы заполучить алиби. Тетя Алла была свидетелем его благородного порыва, этого-то он и добивался. Затем он сказал, что идет за помощью, а сам спрятался в кустах и стал ждать удобного момента. Этот момент наступил, когда тетя Алла пошла за водой. Тогда он вышел из кустов, застрелил тренера и кудрявого и скинул их с обрыва… Нет, опять какая-то ерунда получается! Ради чего Акулов просидел почти целые сутки в кустах, теряя драгоценное время? Ради того, чтобы вывести из Игры двух доходяг? Да какие они соперники, если даже самостоятельно передвигаться не могли? И откуда у Акулова пистолет? Не много ли пистолетов на одно телешоу?
Мои версии рассыпались, словно рукопись, сожженная в камине, и едва я прикасался к невесомым черным страницам, как они тотчас превращались в прах. Нет, не сидел Акулов в кустах, не курил «Яву». Он оставил тетю Аллу с ранеными, а сам торпедой помчался к финишу. И ни одной лишней минуты он не провел на обрыве! Ведь с крушением самолета он заполучил реальный шанс выиграть приз!
– Пожалуй, вы правы, – пробормотала тетя Алла, потирая лоб. – Надо выспаться. А завтра я все вспомню. Обязательно вспомню… Что-то очень важное…
– Вспоминайте, вспоминайте, – усмехаясь, поддержал ее Крот.
– Вспомню, – пообещала тетя Алла, как мне показалось, с каким-то скрытым намеком.
– Удачи вам в этом нелегком деле! Только интересно бы узнать, а где вы собираетесь спать?
– А разве вы не пустите меня в свой домик?
– Видите ли, этот домик строился на трех человек. Про вас мы как-то не подумали.
Марго была бы не Марго, если бы промолчала.
– Если вы, господин Лобский, – произнесла она, смакуя каждое слово, – ляжете на бочок, да еще втянете животик, запросто вместятся четверо.