– Кто не узнает? – не понял я.
Марина рассматривала груды старой радиоаппаратуры, запыленные поделки из ракушек рапанов, стоящие на полках, акварели с причудливыми морскими пейзажами и безобразных чудовищ, сплетенных из пеньковой веревки.
– Это вы все сами сделали? – спросила она, снимая с полки отполированную корягу из можжевельника, напоминающую подсвечник.
Я терпел. Марина вовсе не интересовалась игрушками, она хотела показать, что хозяйка положения – она и потому может вести себя так, как ей хочется.
– Мне вас жалко, – произнесла она, возвращая подсвечник на место и поворачиваясь лицом ко мне. – Такие неприятности в один день! Бог, должно быть, решил испытать вас… А это правда, что если Валерий Петрович напишет заявление в милицию, то вашу гостиницу могут закрыть?
– Ты видела, что вещей в номере молодоженов нет?! – взорвался я. – Видела?! Еще вопросы есть?! Что ты от меня еще хочешь?
– Я? – переспросила она, разыгрывая удивление. – От вас ничего не хочу. Напротив, хотела бы вам помочь.
– Ты полагаешь, что я нуждаюсь в помощи?
– Конечно! Вы должны вымолить прощение и покровительство господа.
– Молитвами?
– Не только. Надо совершить богоугодные дела.
– А какие же дела, к примеру, можно считать богоугодными?
– Помощь ближнему, к примеру. Вы помогаете своему ближнему, а господь помогает вам.
– Значит, ты все-таки что-то хочешь от меня?
– Не я! – Марина отрицательно покачала головой и закатила вверх глазки. – Господь хочет! И он хочет, чтобы вы помогли моему отчиму.
– А кто твой отчим?
– Профессор Курахов.
– Не знаю такого.
Марина усмехнулась и снова покачала рыжей головкой.
– Неправда! Вы его хорошо знаете. Валерий Петрович и есть профессор Курахов, мой отчим.
Марина полусидела на моем столе и, заведя белые руки за голову, плела косу. Черное резиновое кольцо она держала в зубах, и оттого ее речь была невнятной.
– Не знал, что вы состоите в родственных отношениях, – сказал я. – Во всяком случае, со стороны это не заметно. А почему ты живешь от него отдельно?
– Мы привыкли скрывать от людей свои чувства, – с грустью сказала Марина. – После страшной гибели моей мамы у меня нет более близкого человека. К тому же Курахов такой доверчивый, такой наивный! Потому я и приехала вместе с ним, что боюсь оставлять его одного.
– Вы живете в Киеве? В одной квартире?
– Теперь уже нет. После того как погибла мама, профессор вернулся к себе в академгородок.
– Так чем же я могу помочь твоему отчиму? – с некоторым раздражением спросил я.
Марина поднесла к губам палец и взглянула на меня с укором.
– Говорите, пожалуйста, потише. Курахов может услышать.