Муля и Ада ринулись к забору. Рейчел полетела к машинам, Рамик принялся жадно жевать снег. Мы с Люсей поползли по дорожкам. Иногда вараниха останавливалась и поглядывала на меня.
– Эй, Лампа, – крикнул Степан, наш сосед из 60-й квартиры, – кто это у тебя?
– Люся.
– Ну прикол! Где взяла? Она живая?
– Да.
– Собака такая?
Видали когда-нибудь большего дурака?
– Нет.
– Кошка, что ли?
– Нет, – опять коротко ответила я, надеясь, что Степка отцепится, поняв мое нежелание трепаться с ним.
Но от него трудно было избавиться.
– Во, блин, каракатица, – заржал он, – что за монстр?
Я посмотрела на его приплюснутое лицо, глуповатые, выпученные глазки и спокойно объяснила:
– Знаешь, у нас жаба живет, Гертруда?
– Ну, – кивнул Степка, – пупырчатая такая, Кирюшка показывал.
– Так вот, два месяца тому назад выяснилось, что это на самом деле жаб, Герман.
– Бывает такое, – согласился сосед, – у меня тесть собачку купил на Птичке. Продавали за кобеля, а потом выяснилось, что она натуральная сучка.
– Знаешь, как мы узнали, что он жаб?
– Ну?
– Поймали его с Рейчел!
– Как?!
– Просто. Он ее… Ну, понимаешь?
Степка обалдело кивнул.
– Вот, – фальшиво вздохнула я, – теперь плод любви воспитываем.
– Ты хочешь сказать, – протянул Степка, – что у него отец жаба, а мать Рейчел?
Я кивнула:
– Именно. Новое слово в зоологии: жаботерьер.
Сообщив последнюю новость, я свистнула собак и пошла в подъезд. Люся с достоинством переступала лапами, обутыми в красивые ботинки. На пороге я обернулась. Степан стоял разинув рот. Ну, если наш сосед такой дурак, что верит в жаботерьеров, то так ему и надо.
Я уже совсем было собралась на работу, когда раздался звонок.
– Лампуша, – пробормотала Надя, – пожалуйста, зайди ко мне.
На этот раз Надя встретила меня в брюках и свитере, лицо ее было тщательно отштукатурено, но припухшие красные веки объясняли без слов: хозяйка рыдала все утро.
– Что случилось? – с порога выкрикнула я и, не снимая ботинок, рванула в прихожую. – Что теперь?
Надюша головой указала на простую, черную, хозяйственную сумку, закрытую на «молнию».
– Где взяла? – поинтересовалась я.
– Пошла мусорное ведро вытряхивать, а она возле моей двери стояла.
– Ну ты даешь, – пробормотала я, разглядывая торбу. Вдруг там взрывчатка.
– Нет, – ответила Надя, – небось опять от Богдана… Только сама боюсь открыть…
Я резко рванула «молнию» и почувствовала запах гари. Внутри чернело нечто, грязное и отвратительное. Сдерживая ужас и брезгливость, я отволокла сумку в ванную и вытряхнула содержимое на пол. Из горла вырвался крик.
– Что там? – колотилась в закрытую дверь подруга. – Открой!