– Но следует сообщить в милицию! Нельзя же оставить тело просто разлагаться в ванне.
– Хорошо, – каменным голосом заявила Элеонора, – отъезжай от места происшествия, найди телефонную будку и, не называясь, скажи все, что надо. Но не делай этого около нашего дома.
Следующие полчаса я, ощущая себя настоящим преступником, тщательно заметал следы. И если с уничтожением отпечатков пальцев справился легко, то с окурками все оказалось не так просто. В комнате было полно блюдечек и консервных баночек, забитых чинариками. Я, естественно, не помнил, куда запихивал остатки «Мальборо».
Не желая сортировать бычки, я просто вытряхнул все пепельницы в найденный полиэтиленовый пакет и унес его в «Жигули». Будку я отыскал в центре, возле магазина канцтоваров «Комус», там же швырнул в урну кулек с окурками и набрал 02.
– Семнадцатая, милиция, слушает.
– Здравствуйте, – сказал я, – запишите адрес.
– Зачем? – строго поинтересовалась диспетчер.
– Там находится в ванне труп девушки, Анастасии Королевой. Несчастная утонула.
– Слушаю.
Я сообщил необходимые координаты.
– Кто говорит? – донеслось из трубки.
– Благонадежный гражданин.
– Кто? – повысила тон женщина. – Имя, фамилия, адрес проживания.
Я молча отсоединился и пошел в машину.
Вся эта история начинала мне нравиться все меньше и меньше. До сих пор я еще никогда не утаивал от милиции какие-либо сведения о себе.
Выслушав мой отчет, Нора забрала диктофон и сказала:
– Прекрасно, иди обедать. Завтра продолжишь.
Решив расставить точки над «i», я попробовал посопротивляться:
– Нора, мне совершенно не по душе то, чем я занимаюсь, не говоря уже о том, что выступать в роли анонима совершенно противоречит всем моим моральным принципам.
– Иногда, – спокойно заявила хозяйка, – приходится поступаться принципами.
– Но до сих пор у меня не было нужды делать это!
– Все когда-нибудь происходит в первый раз.
– Мне это не нравится…
– Вава, – прищурилась Элеонора, – если хочешь уволиться, милости прошу. Конечно, я к тебе привыкла, и ты меня устраиваешь, но незаменимым специалистом ты не являешься, а когда услышат про зарплату, смею тебя уверить, очередь из претендентов выстроится до Кольцевой дороги.
Я молчал.
– И потом, – улыбнулась хозяйка, – прикинь, что с тобой сделает Николетта, когда сообразит, что из-за того, что сынок потерял место, она больше не сможет устраивать файф-о-клоки и журфиксы. Ей-богу, как представлю ее гнев, делается тебя жаль. Поэтому от души советую: иди спокойно поешь, отдохни, почитай про хоббитов, а завтра с новыми силами за работу. Ступай, дружочек, не зли меня.