Хродмар помолчал.
– Я не ясновидящий и не знаю, когда мы теперь увидимся, – сказал он. – Но я знаю: даже если это будет через год, через два года, я буду любить тебя так же сильно, как сейчас. Но ты же не думаешь, что твой отец откажется от слова?
Ингвильда промолчала, не поднимая глаз. Ей не хотелось порочить свой род, но она знала, как ее отец понимает честь. По мнению Фрейвида, истинная честь состояла в том, чтобы в любом деле суметь отстоять свою пользу.
Они стояли на самой тропе, возле младшего из двух «смотрельных камней». Вот он и увидел, молчаливый страж вечности, как маленькая девочка, приходившая когда-то поздороваться с ним, выросла и готова навсегда проститься с родным берегом, чтобы следовать дорогой своей судьбы.
Младший камень обозначает место, от которого нужно смотреть. А возле старшего камня, дающего ответ, уже качался на мягких утренних волнах «Тюлень». На Фьялльской отмели суетились люди, с землянки сняли крышу, двое товарищей несли на корабль последнего из хирдманов, который еще недостаточно оправился от болезни, чтобы встать на ноги.
– Возвращайся скорее! – взмолилась Ингвильда, стараясь выбросить из головы свои предчувствия и поверить, что судьба в их собственных руках. Сейчас Хродмар был ей ближе всех на свете, она доверяла ему больше, чем даже отцу или брату, и расстаться с ним ей было тяжело, как с частью себя самой. – Скорее приезжай за мной! Я буду тебя ждать! Ждать каждый день, ты понимаешь?
– Я вернусь так быстро, как только смогу! – уверял ее Хродмар, стараясь не подать вида, что нехорошее предчувствие сжимает ему сердце.
Ему захотелось просто взять ее на руки и отнести на «Тюленя». И все, через восемь дней они дома, в усадьбе Бьёрндален, и не надо будет гадать, сдержит ли слово Фрейвид Огниво. Но Хродмар подавил в себе этот порыв: похищение позорит невесту, и брак без согласия родных, приданого и свадебных даров лишает будущих детей их наследственных прав. Не для того же он выбрал себе в жены такую прекрасную и знатную девушку, чтобы их будущих детей считали незаконными!
Солнце встало уже немного в стороне от старшего камня – Середина Лета осталась позади. Возле «Тюленя» зазвучали голоса – звали Хродмара.
– Иди, иди! – Ингвильда старалась оттолкнуть его, через силу отстраняя лицо от поцелуев, и силы ее были на исходе. Долго прощаться – дольше мучаться, и она почти жалела, что вообще пришла сюда сегодня. – Иди же!
Она вырвалась из объятий Хродмара, отступила на несколько шагов, взмахнула руками.
– Иди! – отчаянно крикнула она, понимая, о чем он думает, и чувствуя, что еще несколько мгновений – и она сама пойдет с ним к кораблю. Но под молчаливо-бесстрастным взглядом стоячего камня она не могла решиться на такое нарушение долга перед родом. – Иди!