– Может! Боится дед его на огнище держать. Сейчас городник живет, а потом и княжьи люди тут крутиться будут. В лесу холопа держать – мало толку. А так пять гривен добыть можно. Деньги немалые, пригодятся. Не веришь – у деда спроси.
Творян смотрел на Смеяну, насмешливо прищурившись. Он-то знал, что она ему верит, просто не может смириться с таким решением.
– Нет! – Смеяна отчаянно потрясла головой. Чтобы Грача продали на торгу, как корову какую-нибудь! Да еще в такую даль – в Краснобор! – Дядька! – почти с угрозой потребовала она и шагнула к Творяну. – Сними науз! Тебе-то какая корысть? Тебе пять гривен надо? Я тебе ожерелья из полудянкиного сундука отдам – хочешь? Нужны они тебе?
– Ты, девка, не дури и вперед дедов не лезь, – наставительно сказал Творян. – Как старики решат – так и будет. Решат продать – продадут.
– Не продадут! – яростно воскликнула Смеяна. – А ты науз не снимешь – я сниму!
Творян смотрел на нее, прищурившись, и тихо смеялся. И его смех был так ненавистен Смеяне, что она вдруг ощутила жгучее желание вцепиться ему в лицо, выцарапать глаза… Даже когти вдруг почудились на руках.
– Сниму! – повторила она и сжала кулаки, стараясь сдержать эту рвущуюся из глубины дикую силу.
– Сними! – насмешливо предложил Творян.
– И сниму! – крикнула Смеяна.
Сейчас она уже не помнила, что снять заклятье может только тот, кто его наложил, и верила, что найдет в себе силы перевернуть небо и землю, но дать Грачу свободу.
Повернувшись, она бросилась вон из избушки и вылетела наружу, даже не попрощавшись. Творян смотрел ей вслед и уже не улыбался.
– Сними, – тихо повторил он. – Сними.
Он плевать хотел на пять гривен, и даже до дрёмического лиходея ему не было дела. Ведуна занимало одно: что за силы скрываются в этой девушке и где им предел? Состязания с полудянкой оказалось мало для того, чтобы обозначить этот предел. А новые испытания Смеяна без устали искала себе сама.
* * *
Смеяна подошла к Грачу и села на траву рядом с ним. На ее щеках еще пылал гневный румянец, в котором даже веснушка стали не видны, как будто сгорели в его пламени. Грач искоса посмотрел на нее и ни о чем не спросил. И так было видно, что она вернулась с неудачей.
– Знаешь, есть, говорят, такая разрыв-трава, – чуть погодя заговорила Смеяна, поуспокоившись. Теперь, когда приходилось надеяться только на себя, она думала изо всех сил и от этого непривычного дела уже порядком устала. – Я ее не видала, но она все замки и запоры, говорят, разрывает, хоть железные, хоть какие. Должна она твой науз разорвать.
– Э, слыхал я про такую траву! – Грач махнул рукой. – Это надо всю Купальскую ночь, пока люди веселиться будут, траву косить. А как, стало быть, железная коса разломится, тут тебе и разрыв-трава. А еще к реке всю кучу тащить да смотреть, которая травка вверх по течению поплывет. Нет, это не по мне! Я в гриднице вырос, косы отроду в руках не держал.