– То же самое в Соборе Святого Петра в Риме, – прервала молчание мама.
Женька никогда не был в Риме. Но надеялся когда-нибудь попасть – может быть, уже скоро…
Он помогал оператору нести штатив. И мама, и оператор скоро выдохлись; Женька легко обогнал их.
– Ну, видно, что ты футболист, – уважительно сказал оператор откуда-то снизу, из-под ног.
Несколько раз им встретились компании, идущие вниз; чтобы разминуться, приходилось прижиматься к холодной стенке и прижимать штатив к груди.
Потом они вышли на открытую площадку – отсюда уже открывался вид вполне ничего себе, но ступеньки вели вверх, и Женька, не задумываясь, пошел.
…Снизу нельзя было предположить, что эти колокола такие здоровенные. Даже страшновато смотреть на них.
Пока оператор устанавливал штатив и камеру, Женька успел облазить всю смотровую площадку.
Внизу лежал Днепр.
Внизу лежал город; это было немногим хуже, чем смотреть с самолета.
От горизонта до горизонта, залитый солнцем; Женька почувствовал, как подошла мама и остановилась рядом. И тоже смотрела.
Оператор уже снимал, и лицо у него было как у вратаря, когда он отслеживает угловой у ворот соперника.
Мама положила руку Женьке на плечо, и он, сторонившийся поцелуев-объятий, на этот раз не вывернулся.
Над стадионом «Динамо» высились четыре вышки с прожекторами. Далеко-далеко шел по мосту поезд – энергичный поджарый червяк.
* * *
– Здесь полным-полно подземных ходов, – говорил археолог Максим. – Подземные помещения, мы даже подозреваем, что в одном из них может быть Лаврская библиотека… Вот здесь – отсюда и туда – минная галерея… Там ответвления, ниши, в них хранили бочонки с порохом. А здесь тоже, вот, земля все время проседает, время от времени надо сверху насыпать новую…
– А почему? – спросил Женька.
Максим пожал плечами:
– Подземная полость какая-то… Исследовать ее не можем – нет денег. Просто следим, чтобы землю вовремя досыпали…
– А бывают обвалы? – спросил Женька.
– Конечно, – охотно закивал Максим. – Особенно весной, когда талые воды, или там когда дожди…
– А не опасно спускаться? – поинтересовался оператор.
– Сейчас нет, – заверил Максим. – Мы все время ходим…
Женька молча восхищался. Он был действительно храбрым, этот парень. Надо быть воистину смельчаком, чтобы вот так лезть под землю, в темноту, в неизвестность, где случаются оползни и обвалы, где полным-полно неисследованных помещений, да еще и говорить об этот так просто, как будто речь идет о прогулке по Крещатику: там был оползень, мы сказали монахам, чтобы они не спускались в пещеры, пока мы не решим, что там безопасно…