– …говорят, что выигравшие заявки определяет компьютер совершенно случайно. Ну а верить или не верить – это уж наше дело, правда? – и Оля многозначительно усмехалась.
– …ерунда. Знаем мы эти случайные отборы, эти компьютеры… Дураков не берут, наверное? – весело спрашивала Олина коллега-журналистка.
– …образовательный ценз, – охотно делилась Оля. – Только с высшим образованием.
– Ну я и говорю! Здесь людей забесплатно выучили… И ведь лентяй не поедет, нет. Едут все сплошь активные, образованные, энергичные, вот как Оля… Вот вам и вся лотерея, – журналистка развивала собственное предположение.
– …Абсолютно реально, – продолжала Оля. – Анкету можно оформить и отправить самому, главное – узнать срок и точно выполнить все условия. Абсолютно реально!
Дима слонялся по квартире, как привидение.
– С Олиной энергией – она весь город в Штаты вывезет! – шутил полузнакомый молодой мужчина, Дима не раз видел его на телеэкране, в новостях.
– Если бы на Украину свалились с самолета пятьдесят миллионов грин-карт, – пошутил кто-то из соседей, – все бы скопом снялись с места и…
Дима вздрогнул.
– Я бы не поехала, – сказала молоденькая соседка с первого этажа. – У меня подруга три года с грин-картой живет. У нее в Штатах родители, брат, а она здесь живет. Не хочет.
– Да я бы и сам не поехал, – смутился Димин телезнакомый. – Это все так, шуточки…
Завистливая соседка с третьего этажа переменилась в лице, но ничего не сказала.
Бренькнул звонок. Пришел – совершенно не вовремя – новый хозяин квартиры. Новый хозяин жизни – шумный и бесцеремонный; привел с собой мастеров-строителей, и в квартире, и без того людной, сразу сделалось тесно, как в троллейбусе в час пик.
– Так. Полы… мда. Короче, все поменяем. Рассчитайте площадь… Вот эту стенку снести нафиг, здесь, короче, поставим ванну, в санузле должно быть просторно. Ну и обои… Подвесные потолки? А, смету ты мне, короче, потом составишь…
Рабочие что-то отмечали в блокнотах, замеряли длину стен, долго и придирчиво рассматривали старенький, видавший виды сортир, стучали в перекрытия… У Димы потихоньку приливала кровь к лицу. Как будто он продал на базаре собственную мать – и теперь смотрит, как ее ощупывают чужие грязные руки.
Он всегда был чуть-чуть сентиментален. Непозволительно… Это уже не его квартира, не его дом. Это труп его дома, распотрошенный труп…
Ерунда! Это всего лишь стены. Не стоит выдумывать всякую чушь. Это стены, и не очень уютные. Будут и лучше, и комфортнее, надо только немножко потерпеть…
На дверном косяке в прихожей сохранились карандашные отметки – когда-то мама отмечала Димин рост. А потом он сам отмечал фломастером, как месяц за месяцем растет Женька…