– Ваше величество, а если принцессы сами, по доброй воле, вернут вам ваше Обещание?
Оберон внимательно меня разглядывал. Понял он или нет, что за идея меня посетила?
– Они не вернут, – сказал он наконец. – Знаешь, как только в округе разнесся слух о сестрах-хранительницах, к нам толпами повалили разнообразные женихи. Но ни одна из пяти принцесс не променяла будущего принца на семейное счастье здесь и сейчас.
– Понятненько, – я закусила губу. – А вы с ними разговаривать не пытались?
– С женихами?
– С принцессами!
– О чем?
– О том, что нехорошо так себя вести!
– Я дал им обещание. Как мне объяснить, что ждать его исполнения нехорошо?
– Можно, я с ними поговорю? – спросила я небрежно.
Ах, как мне было страшно, что он откажет!
– Не стоит, Лена, – сказал король, и мое сердце ухнуло в пятки. – Хотя… Как хочешь.
Я перевела дыхание. Надежда окрепла.
– Ваше величество, а если у меня получится уговорить не всех принцесс, а только некоторых? Или даже одну?
Король испытующе на меня посмотрел. Поднялся, прошелся перед доской взад-вперед, под подошвами у него похрустывали осколки мела, но он не обращал внимания.
Остановился. Широким рукавом смахнул с доски пыль и остатки чертежей. Поднял с пола самый большой меловой осколок.
– Смотри. Вот пять принцесс – Алисия, Ортензия, Филумена, Стелла и Розина.
Постукивая мелком, он быстро нарисовал на доске пять фигурок в треугольных платьях.
– Вот Обещание…
Он обвел фигурки пунктирной линией, заключая их в круг.
– Любая из принцесс вольна выйти замуж за кого угодно, – Оберон пририсовал к одной из фигурок стрелку, выводящую за рамки круга. – При этом прочие могут последовать ее примеру, а могут ждать принца до первого седого волоса. Но как только – если! – какой-нибудь принц назовет одну из наших девушек своей невестой… – он пририсовал рядом с верхней фигуркой человечка в короне, – остальные обязаны будут ждать своей очереди. То есть Обещание становится непроницаемым, вот таким… – и Оберон навел поверх пунктирного круга толстую непрерывную линию. – Понятно?
– Как это все сложно, – протянула я с грустью.
– Ничего сложного. Принцессы прекрасно знают, что, пока на горизонте не появится первый принц, они совершенно свободны. Но что-то пока не спешат этой свободой воспользоваться…
Я мрачно улыбнулась собственным кровожадным мыслям.
– Ваше величество… когда мне можно будет с ними поговорить?
* * *
У Гарольда был собственный дом под красной крышей, с серебряным флюгером-драконом. Его жена оказалась милой толстушкой, а сын – воинственным крикливым созданием, так и норовящим ухватить меня за волосы.