Из ванной сквозь шум воды послышались странные звуки. Это прямодушный Сэм Коллинз не стал предаваться напрасным раздумьям о причинах своего состояния, а просто во все горло завопил известную американскую песенку.
И с подружкой не робеть!
Янки Дудль, денди!
Потом в ванной что-то загремело и упало. Судя по всему, подпрыгнув в порыве неистовой радости, молодой человек своротил-таки перекладину, на которой висела пластиковая занавеска. Возможно, эта тяжеленная металлическая штуковина даже свалилась ему на глупую голову…
Рози, не переставая улыбаться, тихонько прислонилась спиной к прохладной кухонной стене да так и осталась сидеть, молча, с полузакрытыми глазами, откинув голову и сжимая в тонких руках измятые светлые брюки. Ей было хорошо и спокойно…
Жара. Во всем виновата исключительно ужасающая жара, заставляющая рассудок плавиться, решила она, удивленная собственным душевным настроем.
Ничего не поделаешь. Так не лучше ли отдаться на милость солнечного бога в сверкающей короне, посетившего Зеленый остров в эти ясные дни? Отчего не позволить себе легкое летнее безумие, не думая о возможных последствиях?
– Знаешь, Сэм, я бы на твоем месте вел себя поосторожнее, – заметил Питер, аккуратно вскрывая баночку холодного темного «Гиннеса».
Приятели пытались спастись от всепроникающих солнечных лучей в прохладном помещении паба «Веселый Джейк», благо здешний кондиционер еще работал.
– И что это ты имеешь в виду? – немедленно ощетинился американец.
Беспокоясь о последствиях вчерашнего похода в «Бургер кинг», состоявшегося в итоге – о ужас! – после десяти вечера, он позволил себе только минеральную воду с лимонным соком. Никакого алкоголя по такой жаре!
Питер, которого в этой жизни, похоже, заботило только состояние собственного фотоаппарата, благоденствие мировой популяции ежей да еще светловолосая Эрика, преспокойно и с удовольствием потягивал самое вкусное в мире пиво, причем уже не первую пинту.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, дорогой друг, – ответил темноволосый ирландец, вытягивая длинные ноги в идеально сидящих летних брюках. Стрелки на этом элегантном предмете мужской одежды оставались ровными и острыми, хотя день уже перевалил за половину.
И как это ему удается всегда быть чистеньким, свеженьким, как будто-то только что вынутым из шкафа с выглаженным бельем, тоскливо думал Сэм. Не то что мои несчастные джинсы, опять они все в какой-то дряни… Вот и известковое пятно на коленке, откуда оно взялось? А прическа? Ну почему волосы всегда торчат в разные стороны, как у огородного пугала? Как бы мне хотелось заполучить хоть четверть элегантности и непринужденности этого негодяя Питера, всегдашнего баловня женщин…