Чессер поднялся, чтобы идти домой. Но, дойдя до Принс-Альберт-роуд, он, повинуясь внезапному порыву, повернул на Парквей. По пути он разглядывал витрины магазинов, где была выставлена всякая дешевка: мороженая рыба, синтетические платья и сделанные из прозрачной пластмассы женские ножки до талии – манекены, демонстрирующие колготки телесного цвета. В булочной он соблазнился на полдюжины ячменных лепешек, но они оказались тяжелыми, словно гипсовыми. Он оставил пакет с лепешками на ступенях какого-то здания и пожалел того голодного беднягу, который их найдет.
Он шел домой с тягостным чувством в душе. Надо немного развеяться по дороге, нельзя приходить таким к Марен. Он зашел в книжный магазинчик, которого раньше не замечал, взял с полки иллюстрированный путеводитель по Португалии, выглядевший довольно привлекательно. Может, стоит предложить Марен отправиться туда? Он внимательно изучал фотографии: обнаженная женщина в море, у самой кромки прибоя – рождение Афродиты. На выпуклом треугольнике темных волос повисли блестящие капли, ноги раздвинуты, изумительно гладкая кожа, возбужденно торчат соски. Он пообещал себе и Марен, что в Португалии они будут много и хорошо любить друг друга.
Чессер воспрянул духом. Он обратил внимание на противоположную стену, полностью заставленную книгами в бумажных обложках. Решил купить парочку, чтобы оправдать свое долгое отсутствие. Однако его радовало то, что Марен обязательно поинтересуется, где он был. Он взял несколько книг наугад. И в этот момент – в точности так, как предсказала Милдред, – до него дошло, что могут означать слова «положитесь на черного». По крайней мере, одно из возможных толкований этого зашифрованного послания. Он взял с полки еще одну книгу. Странно, как он к этому пришел, будто кто-то привел его сюда, чтобы тут ему открылась истина. Все это, конечно, ерунда, но Марен посчитала бы это подтверждением сверхъестественных способностей Милдред.
Вернувшись домой, он обнаружил Марен в гостиной у дивана. Из стереопроигрывателя неслись звуки «Лед Зеппелин». На Марен не было ничего, кроме шелковой простыни, которую она заколола булавкой под подбородком. Белая материя скрывала ее волосы, придавая лицу ангельское выражение, и окутывала ее целиком мягкими складками. Марен сидела на полу, опершись спиной о диван и согнув ноги, чтобы было на что положить большую папку рисовальной бумаги, на которой она что-то писала. Листы с отчетом Уотса она использовала как черновик.
Она не взглянула на Чессера, пока не закончила мысль. Он сразу понял, что ее настроение изменилось. Она снова была той неукротимой Марен, которую он знал и любил. Но все равно ей придется смириться с мыслью, что ограбление отменяется из-за технической невыполнимости задачи.