– Царапните одним по другому, – предложил он. – Разумеется, если оба – алмазы, вы не можете их повредить. Попробуйте, если хотите знать наверняка.
Чессер был уверен в себе. Теперь уже он бросал вызов Мэсси. Он знал, что бриллиант такого размера стоит, по меньшей мере, сорок тысяч долларов. Камень был отличного цвета и очень хорошо огранен.
Мэсси не колебался. Он взял камень у Чессера и изо всех сил царапнул по нему тем, что держал в руке. Потом осмотрел оба и убедился, что Чессер прав. На искусственном камне пролегла глубокая царапина. Алмаз остался неповрежденным.
– Поздравляю вас, мистер Чессер.
Мэсси швырнул искусственный алмаз через плечо, а настоящий кинул на колени леди Болдинг. Та его даже не заметила.
Мэсси откинулся в кресле. Казалось, мгновение было решающим. Чессер чувствовал это, и тут Мэсси произнес:
– Я хочу, чтобы вы приобрели для меня алмаз. Он дал Чессеру время опомниться.
– Нет, – сказал он в ответ на молчание. – Я не предлагаю вам добыть знаменитый камень из глаза какого-нибудь идола в джунглях. Мне нужен новый алмаз.
– Какого размера?
– А что вы бы предложили?
– Зависит от того, сколько вы намерены потратить.
– Полтора миллиона.
– Долларов?
– Долларов.
У Чессера по спине пробежала дрожь. Мэсси не шутил.
– Видите ли, мне нужен качественный бриллиант. Крупный. Безупречной огранки. Достойный называться «Мэсси».
Чессеру пришло в голову, что такая сделка ему не по зубам. Удача свалилась на него как манна небесная, а он не в силах был ухватить ее. Ему пришлось бы заплатить вперед за необработанный камень и огранить его за свой счет. Чессер не располагал таким капиталом. Мэсси переоценил его финансовые возможности. Очевидно, принял его за кого-нибудь вроде Уайтмена.
И снова Мэсси разгадал мысль Чессера.
– Я дам вам заверенный чек на всю сумму, – сказал он. – Прямо сегодня, перед тем как вы уедете. Полагаю, из полутора миллионов вы сумеете извлечь прибыль для себя?
Чессер не сомневался в этом.
– А теперь, – вздохнул Мэсси, поднимаясь, – давайте пройдемся по саду. Яблони еще цветут.
Два часа спустя они стояли у парадного входа. Задняя дверца «роллс-ройса» была открыта. Возле нее стоял Хикки. Это была другая машина, черная, с закрытым верхом. Чессер и Марен возвращались в Лондон.
Мэсси отвел Чессера в сторону. Дал ему сложенный пополам чек. Чессеру хватило сообразительности не глядя засунуть его в карман пиджака.
– Кстати, Чессер, – произнес Мэсси тихо, чтобы никто не слышал. – Я должен вам кое-что сказать.
Чессер ощутил перемену в Мэсси. Они говорили с глазу на глаз.
– Вся моя бесконечная болтовня о цветах, женщинах и гастрономии – не более чем пробный шар. Понимаете?