– Я гуляю почти каждый вечер, – сказала она.
– И всегда так поздно?
Чессер никогда раньше не оставался наедине с леди Болдинг, и, возможно, поэтому окружающее казалось ему нереальным. Он заметил, что она босиком. В ночном воздухе до него долетал аромат ее духов.
– Куда вы идете? – спросила она.
– Куда глаза глядят.
– Можно мне с вами?
Они продолжили путь вдвоем.
– Снимите туфли, – посоветовала она. – Так гораздо приятней.
– Тогда их придется нести в руках. Неохота возиться.
– Я вам помогу. Вы понесете один, а я другой, Он остановился, чтобы снять туфли.
– Я придумала, – воскликнула она. – Оставьте их тут, под деревом, а на обратном пути мы подберем их. Не волнуйтесь, я знаю тут все тропинки.
Идти по мокрой от росы траве было приятно. Он остановился, чтобы закатать брюки, и она молча ждала его.
Потом они спускались вниз по склону. Было скользко, и она взяла его за руку. То ли она хотела опереться на него, то ли вести за собой, он не понял. Но она не отпустила его руку, даже когда они вновь очутились на ровной дороге.
Ему было приятно держать ее руку в своей. В этом была прелесть новизны. Она не просто позволяла держать себя за руку – на его пожатие она отвечала своим, ничуть не слабее. Он подумал, что надо начать разговор, чтобы установить взаимопонимание.
– Расскажите о себе, – попросил он. – Что вы хотите знать?
– Всякие мелочи, которые раскрывают человека.
– Долго же мне придется рассказывать! – рассмеялась она.
Он чувствовал, Что разговор в таком духе ей нравится.
– Кое-что мне уже известно.
– Что именно?
– У вас есть муж, и он работает где-то далеко, а вы живете у его босса.
Он ожидал, что она рассердится, – ничуть не бывало.
– На самом деле я не живу у Мэсси, – сказала она без малейшего смущения. – У меня в Дорсете свой дом. А сюда приезжаю, потому что мне тут нравится. И только поэтому. Приезжаю и уезжаю, когда вздумается.
Чессер подумал, что она лжет, но все-таки не был до конца в этом уверен. Он спросил ее о муже.
– Мой муж гомосексуалист, – ответила она.
Чессер хотел было ей посочувствовать вслух, но вместо этого сказал то, что казалось ему очевидным:
– Вы узнали об этом уже после свадьбы?
– Вовсе нет. Я всегда это знала. Его зовут Александр. И он очень красив. – Она говорила одновременно задумчиво и твердо. – Одна из тех утонченных натур, которым следовало бы родиться на два-три века раньше.
Чессер спросил, что она хочет этим сказать.
– Чтобы как-то существовать, Александр должен работать. Для него это невыносимо. Он слишком чувствителен, чтобы бороться за место под солнцем. К счастью, Мэсси нашел для него работу, которая его не так угнетает. Вы когда-нибудь были на Ближнем Востоке? В Ливане или в Аравии?