Вниз по дороге вдоль Снежицы спускались они. Женщины, стоя в темных проемах дверей, провожали воинов печальными возгласами. Так, без песен, без музыки, без звуков рогов начался великий поход на восток, о котором и много поколений спустя пели в Рохане.
Из Дунхарга утром ненастного дня
Сын Тенгеля выехал с верною свитой,
И в Эдорас прибыл. Златые чертоги,
Сиявшие некогда пламенным светом,
Наполнены были тяжелою мглой,
Высокие рощи - одеты туманом.
Недолгим и тягостным было прощанье
С местами святыми и верным народом,
Со всеми, кто помнил счастливые годы,
Царившие до наступления тьмы.
Отринув сомненья, навстречу судьбе
Король поспешил, верный данным обетам.
Путь Йорлингов длился пять дней и ночей,
Их видели Фолд, и Фириен, и Финмарх;
И к Мундбургу вышли шесть тысяч бойцов -
Могучему граду властителей Моря.
Он был осажден многотысячным войском,
И черный огонь воздымался, неистов,
Вкруг стен крепостных. И в великом сраженье
Всех смерть приняла. Уходили во мрак
И всадник, и конь. И в тени угасали
Удары копыт… Так поведали песни.
В полдень они были в Эдорасе. Тьма по-прежнему окутывала все кругом стылым саваном. Казалось, что наступил поздний вечер. Теоден отдавал приказания вновь прибывшим отрядам, а потом, отпустив военачальников, ласково но твердо простился с Мерри.
– Твоей лошадке не выдержать этого пути, - сказал правитель. - На полях Гондора нам предстоит такая битва, в которой падут многие могучие воины. Для тебя там не найдется ничего, кроме гибели.
– Кто может это знать? - пылко возразил Мерри. - Я ваш оруженосец, и мое место рядом с вами. Я не хочу, чтобы обо мне потом говорили как о ненужной вещи, от которой всем хочется избавиться.
– А я хочу спасти тебя, - грустно ответил Теоден. - Не забывай, ты обещал повиноваться мне. Если бы битва шла у стен Эдораса, я не сомневаюсь, что о твоих подвигах сложили бы песни. Но до Гондора сто двадцать лиг. Никто из Всадников не может взять тебя с собой. Это мой приказ, Мериадок, и больше мы не будем говорить об этом.
Донельзя огорченный, Мерри смотрел, как строились войска. Воины поправляли снаряжение и сбрую, оглаживали коней, с беспокойством поглядывая на небо. Почувствовав рядом чье-то присутствие, хоббит обернулся и увидел того самого молодого Всадника, который так странно посмотрел на него сегодня утром.
– «Для твердой воли нет преград», - шепнул Всадник, - так говорят у нас в Рохане. Мне кажется, ты хотел бы быть вместе с правителем в этом походе?
– Да, очень хотел, - ответил Мерри, - но…
– Так можешь ехать со мной, - неожиданно сказал воин и подмигнул ошеломленному хоббиту. - Сядешь впереди, я прикрою тебя плащом, в этом сумраке никто не заметит. - И добавил с затаенной скорбью: - Нельзя отказывать тому, кто так стремится помочь. Но - никому ни слова! Идем, пора собираться.