Миссис Дезмонд замолчала на несколько минут. Затем она сказала:
– Ты найдешь здесь то, что я думаю, Ронни. Не всем это по душе. Но я чувствую, что тебе все удастся. Я хотела бы все-таки спросить: почему ты здесь? Какая причина привела тебя в Калифорнию? Кроме учебы?
– Никакой особой причины нет, – пробормотала я.
– Я подумала, что ты начинаешь новую жизнь. Люди приезжают в Калифорнию именно с этой целью. Ты рассказала о своих младших сестрах. Я не хочу показаться навязчивой, но смерть двух сестер...
– Это был несчастный случай.
– Авария?
Я вздохнула.
– Их убили, миссис Дезмонд.
– В Юте. Их убил мужчина с вилами.
– Нет, он убил их серпом. Вы об этом читали.
– Давно, мне кажется, что довольно давно. Конечно, я помню. У тебя очень необычное имя. Я всегда живо интересуюсь новостями, особенно если речь идет о страшных случаях. Пусть это тебя не шокирует. Меня волнует античеловеческая природа некоторых поступков, совершаемых людьми. Меня поражает, на что оказываются способны люди по отношению к другим. Но ты еще недостаточно взрослая, чтобы учиться в колледже.
– Я закончила школу. Мне семнадцать, почти восемнадцать, миссис.
Я подумала, что ей будет спокойнее, если я скажу, что мне почти восемнадцать, поэтому я так и сделала. Позже она все узнала, разумеется.
– Прошу вас, не рассказывайте никому о том, что узнали. Я хочу делать свою работу и жить, не привлекая к себе внимания.
– Я понимаю, почему тебе требовалось уехать подальше от места трагедии, – сказала она, но в ее голосе не было досужего любопытства. – Мне жаль, Ронни. Может, эта трагедия в конечном счете повлияла на выбор твоей профессии? Спасать других, хотя твоих сестер и не удалось спасти.
– Спасибо, миссис Дезмонд. Я не знаю, что ответить. Возможно, вы и правы. Я не против того, чтобы вы были в курсе. Но я не могу обсуждать это, честно говоря.
– Хорошо, Ронни. Дом заснет, как только я прослежу за тем, чтобы все корабли зашли в гавань.
Она имела в виду, что проследит за тем, чтобы свет был вы ключей, а двери заперты. Миссис Дезмонд махнула рукой, и слов но легкая волна воздуха пробежала. Она сказала, что возьмет чашки и чайник.
Но миссис Дезмонд ничего не сказала о том, что Скотт Эрли живет в Сан-Диего. Не обмолвилась она об этом хотя бы одним словом и потом. Однако она все знала.
В субботу я уехала в Сан-Диего. Пробираясь в потоке машин, я все время вспоминала Серену. Повороты, развороты, снова повороты. Я купила за доллар телефонную книгу, пошла в зоопарк и присела там за стол. Это был самый красивый зоопарк, который мне только доводилось видеть. Я пила лимонад и заворожено наблюдала за великолепным представлением. Две девушки, наверное балерины, в зеленых трико, с вымазанными зеленой краской лицами, облаченные в наряд из зеленых листьев, делающий их похожими на виноградные лозы, ходили на ходулях, тоже увитых листвой. Девушки возвышались над зрителями на двенадцать или пятнадцать футов и двигались, как жирафы. Они вышагивали среди детей, которые не знали, как реагировать на зрелище: с восторгом или с ужасом, – а потом отходили к деревьям, превращаясь в часть кроны. Я следила за их перемещением в течение часа, представляя, каких тренировок стоила им эта грация. Затем я отстояла очередь, чтобы увидеть панд, среди которых был годовалый детеныш, единственный в Соединенных Штатах.