Еще одна женщина совершенно мне не понравилась. Вещи на ней буквально болтались, а улыбка походила на оскал волкодава. Она странно держалась. Словно течная сука. Она подошла к Бобу и смачно поцеловала его в губы.
Что за черт!
Я разразился каскадом рычаний. «Отвали от него, вешалка!»
– Привет, Майлс. – Эта странная заметила меня и протянула ладонь. – Мы не встречались на этой неделе в офисе, я была в командировке. Я – Конни.
Я уловил запах духов Джейн. Как посмела эта нахалка надушиться любимым ароматом моей хозяйки?! «Ты не только уродина, ты еще и вор!»
– Какой злой вредный пес…
«А ты вешалка мерзкая!»
Я соскочил с кровати и торопливо куснул ее за палец. Так, для профилактики.
Эта истеричка завопила, словно я откусил ей всю кисть! А ведь я лишь едва сжал зубы!
Боб поймал меня прежде, чем я сумел укрыться под кроватью. Он надел на меня намордник! Да так сильно стянул ремни, что я едва мог пошевелить челюстями! Попытки содрать проклятую штуку лапами успехом не увенчались. Я обиженно взвизгнул и жалобно уставился на хозяина.
– Ах, бедняжка Майлс, – пропищала Афганская Борзая.
– Бедняжка Майлс? А мне ничуть его не жаль, – мстительно заявила Вешалка.
Рр-рррр… это все, что удалось мне ей сказать.
– Он такой злой, – задумчиво произнес мужчина, чьи лоферы от Гуччи я недавно покусал. – Прямо Ганнибал Лектор.
– Эй, Конни, – крикнул Тони с кухни, – может, у тебя сладкая кровь? С чего бы наш добряк Майлс решил тобой подзакусить? Может, порежем тебя и дадим ему вместе с бокалом кьянти? Как профессору Ганнибалу Лектору.
Вся компания весело засмеялась. Засмеялся даже мой хозяин, и это было особенно обидно.
Как я и опасался, вечеринка выдалась длинной.
Тони готовил еду достаточно долго, остальные гости раскладывали на столе закуски и разливали вино. А потом (словно я без этого не страдал!) мне пришлось смотреть, как они смакуют приготовленное, жмурятся от наслаждения, как по их лицам разливается довольство. Они нахваливали великолепное ризотто с грибами, восхищались эскалопами из говядины и одобрительно кивали, отведав салат с дыней и ветчиной.
Никому и дела не было до бедного голодного пса!
Наконец Боб сжалился надо мной и снял намордник. К этому моменту мне было уже кристально ясно, что лучше быть шелковым. Я сел недалеко от гостей и начал пожирать их алчущим взглядом. Меня заметили и поделились остатками пищи. Не все – только Боб, Тони и Афганская Борзая.
В общем, после вкусных объедков я повеселел, и вечеринка даже стала мне нравиться.
В какой-то момент Боб извинился и пошел в туалет. Я решил его сопроводить. Едва хозяин спустил воду, как в дверь постучали.