— Нет, Женевьева, он этого не стоит!
Женевьева стояла очень бледная, вальтер в ее руке не дрогнул.
— Давайте покончим с этим, — нетерпеливо сказал Мунро. — Решайтесь, мисс.
— Будьте вы прокляты, бригадир! — ответила она и бросила вальтер на стол рядом.
Подошел Джек Картер и вставил ей в руку стакан с виски. Потом он взял вальтер и положил к себе в карман.
— Правильно, — сказал Мунро. — Я бы выпил на вашем месте. Вам это явно требуется.
— У вас что, плохие новости, хотя нет еще даже двенадцати? Валяйте, бригадир, мне кажется, вы сегодня не намерены меня радовать.
— Ваша сестра умерла прошлой ночью, — сказал он. Женевьева закрыла глаза. Потом, как сквозь густой туман, до нее донесся настойчивый голос Картера:
— Как вы себя чувствуете? Она взглянула на них.
— Как?
— Я потребовал вскрытия. Сердце.
— Еще один побочный эффект вашего наркотика?
— Вполне возможно.
— Где она? Я хочу ее видеть.
— Я не думаю, что это возможно.
— Закон о гостайне? Вы о нем хотите мне напомнить?
— Нет необходимости, — сказал он. — По-моему, ваш отец еще жив. Если вы захотите устроить скандал, неизбежно всплывет то, что его любимая дочь была нацистским агентом. Это добьет его, вам не кажется?
Женевьева судорожно вздохнула.
— Я принесла вам эти фотографии. Вам не кажется, что вы мой должник?
— Олл райт, ваша взяла, — вздохнул Мунро. — Ее похоронят на кладбище для бедных, в общей могиле, естественно. В шесть утра послезавтра. На Хайгейтском кладбище.
— Где она сейчас?
— Этим занимается владелец похоронного бюро в Кемберуэлле. Джек может отвезти вас.
— Что будет с герром Баумом? — спросила она.
— Он лишь делал свое дело, как и все мы. Зазвонил телефон, и Картер поднял трубку. Затем он повернулся.
— "Лизандр" только что приземлился, сэр.
— Прекрасно. — Мунро встал. — Тогда полетели.
— Но ведь надежда все еще есть, — сказала Женевьева. — Крэйг… другие…
— Эти новости будут завтра, — сказал Мунро. — Так что давайте двигаться.
На следующий день после обеда Джек Картер отвез ее в похоронное бюро в Кемберуэлле. Женевьева вошла, а он остался ждать на улице. В маленьком помещении, отделанном дубовыми панелями, пахло полировкой и свечами, у двери в медной вазе стояли белые лилии. Человек, встретивший ее, был очень стар, возможно, он и жил-то потому, что шла война, его волосы были белы как снег, а руки сильно дрожали.
— Ах да, — вспомнил он, — мне звонили насчет вас, мисс. Тело в третьем номере. Но есть маленькая сложность. Там сейчас один джентльмен.
Она оттолкнула его и вошла в маленький коридор позади комнаты. На первом столе стоял закрытый гроб, второй был пуст, а третий — занавешен зеленой шторкой. Тихий голос читал молитву по умершему на иврите. Она часто слышала такие молитвы в палатах для раненых в госпитале св. Варфоломея.