– Спасибо за подсказку. Но для начала мы посмотрим, что произойдет в Валентоне. Я буду поддерживать с тобой связь.
Фергюсон положил трубку, нажал кнопку на стене и встал с кровати. Через минуту дверь открылась и вошел его слуга, индус, бывший гурка. Он накинул на Фергюсона халат поверх пижамы.
– Срочное дело, Ким. Я позвоню капитану Таннер и попрошу ее приехать сюда. Потом приму ванну. Завтрак после того, как она приедет. – Ким вышел. Фергюсон взял трубку и набрал номер: – Мэри? Говорит Фергюсон. Крупное дело. Я хочу, чтобы через час вы появились у меня на площади Кавендиш. Да, наденьте форму. В министерстве обороны, в одиннадцать. Вы всегда производите на них сильное впечатление при полном параде.
Он положил трубку и направился в ванную, чувствуя себя совершенно проснувшимся и в прекрасном настроении.
Было половина седьмого, когда такси подобрало Мэри Таннер у ступенек дома на площади Лоундес, где находилась ее квартира. Шофер был поражен ее видом, как большинство людей, видевших ее в форме. Она была в форме капитана женской службы Королевских войск. Слева на груди красовались крылышки пилота военно-воздушных сил. Под ними колодка медали Георга – награды за храбрость, очень высоко ценимой, и колодки за участие в кампании в Ирландии и за службу в миротворческих силах Организации Объединенных Наций на Кипре.
Мэри была девушкой двадцати девяти лет, невысокого роста, с коротко стриженными черными волосами и большим армейским стажем. Ее отец был врачом. Она получила диплом специалиста по английскому языку в Лондонском университете, пробовала преподавать, но ей это не понравилось. Тогда она пошла в армию. Большая часть ее службы проходила в военной полиции. Какое-то время на Кипре и три срока в Ольстере. События в Дерри принесли ей медаль Георга, шрам на левой щеке и привлекли внимание Фергюсона. Вот уже два года она была его помощницей.
Мэри расплатилась с таксистом, взбежала по лестнице на второй этаж и открыла дверь квартиры своим собственным ключом. Фергюсон сидел на диване возле камина в элегантной гостиной с салфеткой под подбородком, а Ким подавал ему вареные яйца.
– Как раз вовремя, – сказал он. – Что бы вы хотели?
– Чай «Эл Грей», пожалуйста, Ким, поджаренный хлеб и мед.
– Должны следить за фигурой?
– Слишком рано, чтобы плотно есть, даже вам, бригадир. А теперь, что случилось?
Он рассказал ей, продолжая есть. Ким принес чай и хлеб. Она села напротив, внимательно слушая. Когда он закончил, Мэри сказала:
– Этот Броснан. Я никогда не слышала о нем.
– Это было еще до вас, моя дорогая. Ему теперь должно быть около сорока пяти. В моем кабинете вы найдете досье на него. Родился он в Бостоне, в одном из нечистоплотных богатых американских семейств, входивших в высшее общество. Его мать родом из Дублина. Он вел порядочную жизнь, учился в Принстоне, получил степень, а затем все испортил, записавшись добровольцем во Вьетнам в качестве солдата. Я думаю, что это было в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году, когда он стал десантником-парашютистом. Уволился он в звании сержанта и имел много наград.