Эванс уже стоял на коленях у двери. Через мгновение раздался щелчок, и дверь тихонько приотворилась. Старик осторожно выглянул, потом повернулся и кивнул головой.
— Ты все взял?
Брейди похлопал его по плечу.
— Я только об одном беспокоюсь. Что будет с тобой?
Эванс ухмыльнулся.
— Я в жизни так не удивлялся, как в ту минуту, когда ты открыл эту дверь; я ведь не из тех, кто может накапать, знаешь? Уж этого-то у меня не отнимешь.
Брейди попытался найти достойный ответ, и Эванс опять улыбнулся.
— Давай, отправляйся, сынок. Выбирайся-ка поскорее отсюда, черт бы тебя побрал, и удачи тебе!
Площадка была слабо освещена, и во всем корпусе стояла мертвая тишина. Брейди с минуту постоял, затем, когда дверь за ним закрылась, он двинулся быстро и бесшумно в своих ботинках на резиновой подошве к лестнице в дальнем конце.
Одна-единственная лампочка освещала вестибюль внизу, а сам купол был погружен в темноту. Брейди встал на перила и полез по металлической сетке вверх, пока не добрался до крыши корпуса. Он быстро закрепил зажимы от страховки на проволоке, потом вынул кусачки и принялся за работу.
Это оказалось на удивление легко, и он выиграл время, разрезая сетку сначала по прямой, через крышу, а затем вниз, вдоль стены, звено за звеном. Это заняло всего пять минут, закончив, он сунул кусачки в карман и сдвинул в сторону вырезанный кусок.
Первая стальная перекладина поднималась от выступа в стене вестибюля футах в трех справа от него. Он отстегнул зажимы страховки и осторожно пролез сквозь отверстие. Он едва мог дотянуться до балки. Брейди поглубже вздохнул и, оттолкнувшись, качнулся вперед, какое-то мгновение проволочная сетка держала его, а когда она начала прогибаться, он крепко ухватился за край перекладины. В следующую минуту он уже стоял на выступе между перекладиной и стеной.
Ворота внизу, в вестибюле лязгнули, и он затаил дыхание и ждал. Дежурный надзиратель прошел в кругу света, остановившись у письменного стола. Он сделал пометку в журнале и двинулся дальше, к корпусу «А» в дальнем конце вестибюля. Он отпер дверь в ограждении, потом запер ее за собой и исчез.
Брейди не стал терять времени. Он закрепил страховку на перекладине и у себя вокруг пояса. Защелкнув пружинные зажимы, он откинулся далеко назад и, держась на одной лишь страховке, полез наверх.
Это ничуть не труднее, чем на какой-нибудь стройке, где он работал, говорил себе Брейди. Взять хотя бы тот мост в Венесуэле, высоко в горах; ветры там дули такие, что людей с их ненадежных насестов на верхотуре сдувало каждую неделю, как мух; там было куда опаснее! Единственная разница — там ему за это платили — и хорошо платили.