После войны опять-таки были более важные дела. И только в 1967 году за проблему вновь взялись всерьез. Причем застрельщиком послужил не ученый профессионал, а известный чешский писатель Мирослав Иванов, автор множества книг о загадках чешской истории. У нас это имя, в общем, не известно, но мне довелось прочитать пару его работ в польских изданиях, и могу заверить – исследователь серьезный.
(Авторское отступление в скобках: именно на книгах Иванова можно почувствовать разницу, отделяющую отечественных ученых от их коллег из Европы. Иванов издал два десятка книг о чешской истории, будучи непрофессионалом – но, что характерно, чехословацкие историки отнеслись к этому совершенно спокойно, ни разу не назвали его авантюристом, шизофреником, бульварным писакой, не создавали при своей Академии наук никаких «комиссий по борьбе с лженаукой», не писали жалоб в инстанции, требуя запретить, изъять, пресечь. Европа-с…)
Короче говоря, Иванов поставил перед собой четкую задачу: если таинственный Икс все же существовал, его надо искать – конечно, не его самого; полторы сотни лет прошло, а следы в архивных бумагах…
После долгих поисков, где только возможно, Мирослав Иванов обнаружил-таки Икса!
Даже двух…
Он просмотрел то, чем до него никто не поинтересовался за полтора столетия, – церковную книгу о бракосочетании Ганки. В свое время Ганка писал, что свидетелями на свадьбе у него были, как и полагается, двое – аббат Добровский и Ф. Горчичка. Однако в церковной книге Горчичка в качестве свидетеля вообще-то значится, но вместо Добровского был указан некий Иоганн Миних. Иванов ощутил охотничий азарт: кто такой Миних? Почему Ганке понадобилось врать в столь безобидном житейском вопросе?
Оказалось, что означенный Миних – не кто иной, как профессиональный печатник, работавший в типографии вместе с будущим тестем Ганки. А располагалась типография в том самом доме, где квартировали Ганка и Линда. Игра приобретала интерес. Уж печатник-то вполне мог дать весьма профессиональную консультацию, как «состарить» рукопись, какие краски использовать, какие реактивы пустить в ход для придания «старинного» вида. В конце концов рукописи в Европе к тому времени подделывали не одну сотню лет, так что традиции имелись.
Но еще интереснее оказался помянутый Горчичка, друг Ганки. Франтишек Горчичка, художник, окончил Пражскую академию живописи, двадцать лет проработал инспектором картинной галереи графа Коллоредо-Мансфельда. Все эти годы он не только реставрировал полотна средневековых художников, но и усердно изучал краски, которыми писали эти мастера. Даже посещал лекции по химии в пражском Техническом училище. Ставил опыты; смешивал растворы, трудился много и упорно…