Он осекся. Тиар удивленно сдвинула брови:
– Эй… Ты чего это так смотришь, а?
Ему казалось, что он воспитал в себе достаточно ненависти к этой грязной, продажной, подлой, во всем виноватой шлюхе. Она и есть грязная, продажная, виноватая… Ее-то легче всего засунуть скруту в пасть – поделом… Зачем только он рассказывает ей про пять ступенек крыльца?!
– Ты чего так смотришь?..
Она, кажется, испугалась. Опасливо отодвинулась:
– Эй… Ты припадочный, что ли? У нас девчонка была припадочная, выгнали ее… Клиенты пугались…
– Ничего, – сказал он через силу. – Солнце… голову напекло.
Под вечер, в маленьком пыльном поселке, они окончательно разругались с возницей. Тот не хотел ехать быстро, как требовал того Игар берег лошадь. Игар сначала пытался увеличить плату, потом не выдержал и полез драться; в конце концов возница уехал, бранясь и проклиная, а Игар остался на дороге, сжимая кулаки, и рядом стояла, вцепившись в свою корзинку, испуганная Тиар:
– Ты… припадочный-таки. Что он тебе сделал?!
Игар молчал. С каждым днем нечто внутри него напрягалось все больше, будто накручивалась на колок сырая жила; возница просто попал под горячую руку. А теперь предстоит искать нового… Или покупать лошадь, а денег снова нету…
– Гляди-ка, – позвала его Тиар. – Гляди, интересно…
Она стояла перед огромной, в рост человека бочкой; у подножия ее старушка торговала утиными яйцами, на крышке сидели, болтая ногами, два карапуза, а темные бока бочки были сплошь оклеены белыми и желтыми листочками; у Игара похолодело внутри.
«Разыскивается для предания справедливому наказанию беглый послушник Игар, прозвища не имеющий, восемнадцати лет… Росту среднего, телосложения тощего, глаза имеет серые, волосы русые, нос прямой… Приметы особые: таковых не оказалось. За оного назначена награда двести полновесных золотых, а если кто укажет на…»
Сколько?!
У него потемнело в глазах. Он точно помнит – обещали сто, сто… Святая Птица, столько не дадут за десяток каторжников, убийц, расчленителей…
А потом он перевел взгляд на сосредоточенный затылок Тиар, и в голове его помутилось снова. Ей так же просто продать его, как заштопать дыру на платье… За такие немыслимые деньги!..
Самым верным казалось кинуться на нее сзади и задушить. На глазах изумленной старушки с утиными яйцами; потому что лучше угодить в яму за удушение шлюхи, чем…
Тиар обернулась. На лице ее наблюдался совершенно детский, живой интерес:
– Слушай, я так люблю грамоты на столбах смотреть… Прочти мне, а?
Он молчал. Старушка доброжелательно улыбнулась, малыши забарабанили босыми черными пятками.