Юра ничего не думал в этот момент. Совсем ничего.
– Думаешь – Бог,– уверенно произнес Дефер.– Но ты видел фильм. Николай – мелкая рыбешка. Таких, как он,– сотни. Но он – наш. И ему тоже дарована власть от Господина. Поэтому он делает то, что ему нравится. И Бог не может ему помешать. Бог! А ты, дурачок, думаешь, что ему помешает милиция! – Дефер рассмеялся, и хозяин квартиры тоже присоединился к нему.– Милиция! – толстяк хлопнул в ладоши.– Милиция у нас в кармане. И милиция, и ФСБ, и все они! – Широким взмахом Дефер указал на стену с фотографиями.– Конечно, не лейтенанты и майоры, а генерал-майоры и генерал-лейтенанты. Ты можешь написать хоть сотню заявлений. И сотня майоров и лейтенантов может устроить на нас охоту. Но… – Дефер многозначительно поднял палец.– Сверху скажут «Фу!» – он погладил ротвейлера,– и свора отправляется обратно в псарню! Если бы ты, мальчик, не поторопился махать кулаками, то когда-нибудь ты пришел бы к нам. Все сильные когда-нибудь приходят к нам. Но ты оказался слабым. И упустил свой шанс! – Дефер развел руками.– И теперь ты уже никогда не будешь сильным! Мне жаль тебя. И мне жаль твою девушку! А теперь иди. Мне больше нечего тебе сказать.
– Вы ее отпустите? – спросил Юра с надеждой.
– Наверное,– весело произнес Дефер.– Ты можешь на это надеяться. Можешь надеяться, что мы тебя не тронем. Надеяться, что мы не тронем ее. Может быть. Если вы больше никогда не попадетесь нам на глаза. Если вы забудете о нас, то мы, может быть, тоже забудем о вас. Навсегда.– Толстяк рассмеялся.– Или только на время. Иди, мальчик. Ты мне больше не интересен. Я оставляю тебе надежду. И жизнь. На время, конечно. Или навсегда! – Он снова засмеялся.– А фото возьми. На память!