Мужчины разместились слева и справа от кровати. Поскольку Петренко не мог видеть их одновременно, то предпочел вообще не крутить головой, а созерцать потолок.
– Здорово, каратист,– сказал один из мужчин.– Как самочувствие?
– Бывает хуже.
– Лепила сказал: ты ни хрена не помнишь? Я лично думаю: ты киздишь!
– А мне по хрену, что ты думаешь.
– Ты, бля, за базаром-то следи,– почти добродушно произнес второй.– Мы, бля, не снайпера. У нас маслины по бошкам не чиркают, понял! Бац – и мозги на подоконнике! – говоривший ткнул пальцем в висок Петренко.
– Давай,– равнодушно отозвался тот.– Только стреляй, а не языком телебомкай.
– Не-ет, кореш, стрелять нам тебя – без надобности,– вмешался первый.– Ты нам живой нужен. Но не обязательно – целый.
– Точно! – подхватил второй.– Можно и без носа!
– Или без яйца! Тебе какое дороже: левое или правое?
– А тебе? – спросил Петренко.
Терпения у собеседника оказалось немного: он тут же схватил Петренко за горло:
– Ты, бля, меня не раздражай, козел! Я тебя выгну и высушу, понял!
Петренко молчал. Трудно говорить, когда тебя держат за горло.
Пальцы разжались, Петренко натужно закашлялся. Специально, чтобы показать физическую слабость.
– Поаккуратней, Мирон! – забеспокоился первый.
– Хули тут аккуратней! Времени нет! – заявил второй.– Давай, доктор, шмыгни его своей химией, чтоб язык развязался! Поглядим, на скоко ему мозги отшибло! Ну, что встал? Давай!
Ласковый доктор зазвякал стеклом, вылил что-то в капельницу Петренко.
– Только, если он умрет, я не виноват,– быстро произнес он.
Мирон стремительным ударом опрокинул капельницу. Игла выскочила из вены Петренко, а содержимое капельницы разлилось по полу.
– Ты что, мудак? Убить его хочешь?
– Но вы же приказали! – Голос ласкового доктора дрожал.
– Я что, врач? – взъярился Мирон.– Тебе за что бабки платят?
– Ладно, проехали,– буркнул первый.– Когда он в норму придет?
– Точно сказать трудно,– пробормотал доктор.– Может, через пару дней, может, уже завтра…
– Завтра! – жестко произнес первый.– Делай что хочешь, а чтоб завтра он был в норме! Понятно?
– Постараюсь…
– Не «постараюсь», а чтоб сделал. Теперь ты! – Он уставился на Петренко.– Слушай меня! Или ты все вспоминаешь сам, или мы тебе поможем. Соображаешь, о чем я?
Респектабельные костюмы удалились, остался только ласковый дядечка-доктор. Этот времени терять не стал: засуетился, налепил на Петренко разные датчики, приник к умным приборам. Результаты ему явно понравились.
– Молодцом,– похвалил он Петренко.– Отлично функционирующий организм.
Приладив новую капельницу, дядечка вернул на место иглу, уселся рядом.