Придерживая пленника за чубчик и, одновременно, подпирая стволом пистолета бритый затылок, Петренко доставил его к лифту.
– Нажимай!
Лифт подошел практически сразу, гостеприимно раздвинул створки. Внутри оказался пожилой дядя в белом халате.
– Нам вниз,– вежливо сообщил Петренко.
Теперь он придерживал клиента более деликатно – за болевые точки у локтевого сустава, а пистолетом ласково щекотал поясницу.
– А мне – на третий,– старичок в белом халате был ко всему привычный: помятый вид Мирона его не смутил.
На третьем попутчик вышел, а лифт пополз дальше.
– Какая охрана внизу? – спросил Петренко.
– Один вахтер.
– Оружие?
– Обычное. Ствол, дубинка.
Петренко следовало бы насторожиться: уж больно покладисто отвечает клиент. Но везение расслабляет. Да и контузии редко способствуют сообразительности.
Двери лифта разъехались… и пленник изо всех сил рванулся вперед.
– Мочи его! – истошно заорал он и плюхнулся на живот.
Чтобы устоять на ногах, Петренко вынужден был выпустить локоть Мирона. Зато успел выстрелить в охранника раньше, чем тот – в него.
Беда заключалась в том, что охранник был не один. Их оказалось целых трое. И еще один как раз в этот момент входил внутрь.
Между ним и Петренко – больше десяти метров. Пуля пролетает это расстояние очень быстро. И боковым зрением Петренко засек еще двоих. При прямом броске они запросто успеют всадить в спину бегущему пару-тройку пуль.
Перекат через многострадальную голову, «бочка» – перекат по полу вправо, под ноги одного из стрелков, мелькание пола-потолка, выстрел в бандита в дверях – мимо. Выстрел снизу, буквально из-под ног – в правого – есть! – уход кувырком через плечо – густо летящие пули, уродующие стену, выбитые ими куски штукатурки. Петренко ушел из сектора обстрела того, кто в дверях. Левый стрелок, бездарно расстрелявший боезапас (в тир надо ходить, братишка, в тир ходить, а не сосок дрючить!), теперь судорожно запихивал новую обойму. Петренко выстрелил с колена – промахнулся! Что за дьявольщина? Петренко выстрелил еще раз – и снова не попал. Хорошо, что тяжелый «стечкин» упакован двадцатью патронами. С третьего раза Петренко все-таки попал: противника отшвырнуло к стене. Тем временем предоставленный самому себе Мирон успел совершить бросок. Но не на противника, а в лифт. Створки сдвинулись – лифт ушел вверх.
«Хрен с ним!» – подумал Петренко и перещелкнул флажок «стечкина» на автоматическую стрельбу. Голова кружилась, каждый удар сердца отзывался болью внутри черепной коробки. Где-то за дверью болтался недобитый стрелок. И еще неизвестно сколько стрелков – во дворе.