Возилась она минут десять. Васильев мужественно терпел.
– Крови много потерял?
– С полстаканчика.
Тина хихикнула, но тут же вспомнила о своем докторском статусе и посерьезнела.
– Рана пустяковая,– сказала она.– Чистая, ничего не задето. Чем это тебя?
– Нож.
– Хороший нож, острый.
– Я почувствовал,– усмехнулся Васильев.
– Рваная рана хуже заживает,– строго произнесла доктор Голотосербская.– Антибиотик я тебе колоть не буду, только витамины. Зашивать тоже не буду, поставлю три скобки. И повязку сделаю с французской мазью. Заживет через неделю. Только мазь дорогая…
– Ничего, я компенсирую,– сказал Васильев.
– Вот и все,– заявила Тина.– Как ты себя чувствуешь?
– Значительно лучше, чем ожидал,– признал Валерий.– Даже болит меньше.
– Это потому, что в мази есть анестетик,– пояснила Тина.– Эй, больной, вам противопоказаны резкие движения!
– А мы плавненько,– проговорил Васильев, расстегивая ее брючки.– Или пани не хочет? Может, пани станет утверждать, что не потрахивает иногда собственных пациентов?
– Вы удивитесь, больной, но еще ни разу.
– Что ж, все когда-то бывает впервые,– философски заметил Васильев, располагаясь сверху.
– Не двигайся,– сказала Тина.– Я все сделаю сама.
– Это как?
– Сейчас покажу.
И показала.
– Не вышло,– сказал хриплый тенор.
– Почему не вышло? – властно осведомился начальственный баритон.– Вы же подключили специалистов.
– Да,– согласился тенор.– Но он их убил.
– Как?!
– Грамотно. Очень грамотно.
– Придется повторить,– приказал баритон.
– Да,– согласился тенор.
– И постарайтесь на этот раз не облажаться! – недовольно буркнул баритон.– Конец связи.
Оба собеседника положили трубки. Ровно через двадцать секунд отключился поставленный на автоматическую запись магнитофон.
– Батя, это я, Валерий, как дела?
– Все в норме. Как у тебя?
– Рассасывается понемногу. У вас еще эксцессы были?
– Да нет. Мои хозяева, как нынче выражаются, перетерли тему. Кстати, фамилия «Горшков» тебе что-нибудь говорит?
– Абсолютно ничего!
– Жаль. Меня спрашивали, какие у тебя проблемы с этим самым Горшковым из Питера. Я сказал: не знаю. Больше мне вопросов не задавали.
– Ты уверен, что вас больше не тронут?
– Сто процентов. Я, конечно, всего лишь автомеханик, но мои хозяева – очень серьезные люди. Виноторговцы. Можешь не беспокоиться. Здесь не Питер. Здесь даже не Россия, к большому моему сожалению. Так что Лена снова учится, а мама ходит по магазинам. Не беспокойся. Главное, Валера, сам не нарвись, слышишь?
– Не нарвусь, батя,– пообещал Валерий.– Я теперь тоже умею яйца отвинчивать. А про Горшкова выясню и, обещаю, мало ему не будет!