Духарев, ошарашенный, даже не нашелся, что ответить.
– Прости, батька! – боярин повернулся к князю.– Я не могу с ним биться, ты понимаешь. Не может правая рука отрубить левую.
«Варяг – он и есть варяг,– мрачно подумал Игорь.– Даже лучшие из них…»
Великий князь киевский не сказал ничего, вмешался Скарпи.
– А как же мой панцырь? – насмешливо спросил он.– Или ты растратил свою силу, варяг, и больше не хочешь побеждать?
– А ты сам попробуй,– предложил Асмуд. Он наступил на сцепленные руки дружинников и опустился в седло.– Попробуй, боярин. Может, тебе не будет нужды покупать его доспех?
– Батька? – Скарпи вопросительно взглянул на Игоря.
Предложение Асмуда нурману явно понравилось. А ведь Скарпи видел, как бьется Духарев. Неужели он решил, что справится? У Сереги возникло нехорошее подозрение, что он – вовсе не такой замечательный боец, каким себя мнит. По крайней мере, в сравнении с боярской элитой.
– Позволишь, батька? – златолюбивый нурман поглядел на Игоря.
Но князь покачал головой.
– Рёрех…– пробормотал он.– Я помню его. Говоришь, он жив?
– Жив,– подтвердил Духарев.
– И кому служит?
– Богам.
Князь спокойно кивнул, а вот Асмуд нахмурился.
– Верно ли ты сказал, что Рёрех стал волохом? – раздельно спросил он.
Фактически это следовало понимать как «Ты лжешь!» Но сказать так напрямую, прилюдно Асмуд не мог. По варяжской Правде за подобным следовал немедленный вызов. Раз уж он пощадил Серегу, то не для того, чтобы прикончить через десять минут.
Князь киевский тоже недовольно нахмурился. Потому что его перебили. Бросил недовольный взгляд на своего боярина, но тот даже и не думал о том, что проявил неуважение. А вот Скарпи довольно ухмыльнулся.
И Духареву стало ясно, что слухи о том, что князем вертят его ближники, не просто слухи.
– Нет,– возразил он Асмуду.– Я сказал, что он служит богам. Но он не волох. Он – ведун. Так вышло.
Боярин кивнул.
– Ведун – это хорошо,– заметил Игорь. Но губы его еле заметно кривились. Вспомнил еще одного ведуна. Олега.
– А будет ли он служить и мне? – спросил киевский князь.
– Я спрошу его… Если выйдет,– ответил Сергей.– Но думаю, он откажется. Он калека, княже.
– Жаль,– спокойно сказал князь.– Лучше погибнуть в бою, чем жить калекой.
– Лучше,– согласился Духарев.– Но искалечили его не в бою. Его пытали нурманы,– тут он посмотрел на Скарпи.
Нурман ухмыльнулся.
– Кто? – жестко спросил Асмуд, снова перебив князя.
– Правильней спросить: чьи? – сказал Духарев.– Нурманы плесковского воеводы. Но это уже не важно. Он их убил. Они, княже, забыли, что даже искалеченный варяг способен прикончить пару-тройку здоровых нурманов.