– Новичок? – Мускулистый малый с черной повязкой на руке подошел к эгерини.– Зовут как?
– Фаргал.
– Твое место с края, Фаргал,– сказал малый и засмеялся.– Но это ненадолго, судя по твоей роже. Иди, парень, набивай брюхо, пока оно у тебя есть!
И захохотал над собственной шуткой.
Немногим раньше Фаргал заставил бы шутника набить брюхо собственными зубами, но теперь – не то. Эгерини заковылял в указанном направлении и примостился на краю скамьи.
Раб поставил перед ним глиняную миску с чечевичной кашей, приправленной луком и чесноком. Фаргал лениво ковырялся в ней деревянной ложкой: есть совсем не хотелось.
– Ну,– произнес за спиной Фаргала хриплый голос с гортанным самерийским акцентом.– Где новичок?
– Встань!– Сосед эгерини толкнул его локтем.– Потом дожуешь!
Фаргал медленно поднялся. Обернулся.
Он сразу узнал говорившего. И тот тоже его узнал, хотя не один год прошел с тех пор, как они встретились.
– А-а, волчонок,– сказал Хархаздагал из клана Горы Ветров.– Вижу, ты вырос!
Вокруг засмеялись: Фаргал был на голову выше самерийца.
Хархаздагал повернул голову, и смех стих.
– Готов со мной сразиться, волчонок? – спокойно спросил горец.
Фаргал перешагнул через скамью, перенес вес тела на здоровую ногу и выпрямился.
– Видишь, у меня опять нет меча,– сказал он.– Дай мне меч – и ты узнаешь.
Самериец медленно оглядел его с ног до головы. Взгляд его задержался на бурой от крови повязке, на старых шрамах и свежих рубцах, оставленных львиными когтями.
– Вижу,– сказал он.– Я дам тебе меч.
Повернулся и пошел прочь, невысокий, кряжистый, толстая коса на затылке скреплена бронзовой заколкой, рядом – рукоять меча.
Фаргал медленно опустился на скамью. Есть ему по-прежнему не хотелось. Жить – тоже.
«Ладно,– подумал Фаргал.– По крайней мере я умру как воин, а не как раб».
Но встретились они не так уж скоро. К вечеру рана на ноге воспалилась, и жар пополз от нее по всему телу. На ужин Фаргал не пошел, а когда дежурный стражник явился, чтобы приковать эгерини на ночь, тот лежал на каменном полу и слепо глядел в потолок. Стражник наклонился к нему, понюхал бинты и решил парня не трогать. Похоже, до утра новичок не дотянет. Время было – конец четвертой стражи, считая от полудня, и охранник не стал никого беспокоить. Помрет так помрет.
Фаргал бредил. Виделся ему то старик-карнагриец, угостивший его лепешкой, мертвый, с выпотрошенным нутром, то широкое лицо Хархаздагала, то вдруг Мормад, веселый, в новой головной повязке в красную полоску…
А потом пришла Таймат.
– Живой, смотри ты! – с удивлением произнес стражник, отпирая камеру.