– Кто говорит о случайности? – пророкотал Игоев.
Стежень бросил на друга быстрый взгляд.
– Согласен,– сказал он.– Слово «случайность» беру назад. Но все остальное в силе.
Некоторое время все молчали, обдумывая сказанное. Затем выступил Фрупов.
– Еще одна неприятная деталь,– произнес он.– Насколько мне объяснили, это существо способно использовать знания и опыт тех, в кого вселяется.
– К сожалению,– подтвердил Игоев.
– В таком случае нам здорово не повезло. Человек, в котором он сейчас обитает, Геннадий Романович Горшков, в прошлом офицер ВДВ и инструктор по… назовем это диверсионной работой. В свое время мы приглашали его в нашу организацию, но он отказался.
– Почему? – спросил Ласковин.
– Деньги.
– Понятно.
– Даже сам по себе он очень серьезный противник,– продолжал Фрупов.– А в сочетании с Морри… Мне даже трудно это оценить.
– И все-таки нам повезло,– неожиданно проговорил Игоев.
– В чем? – одновременно спросили Ласковин и Стежень.
– Если бы Морри обитал не под Питером, а под Москвой, дело обернулось бы куда хуже.
– Да,– сказал Фрупов.– Интересная мысль. А если такая тварь действительно обитала где-нибудь в Подмосковье и вышла в свет чуть пораньше нашей? Это объяснило бы многое.
– Такая или не такая, бесов вокруг хватает. И у нас, а в Москве – тем более.
– Не спорю,– согласился Игоев.– Где злато, там и бесы. Но, друзья, напомню: у нас есть конкретная проблема. И решить ее следует тоже конкретно. Есть предложения?
– А если его как-то пометить, спрыснуть каким-нибудь радиоактивным изотопом? – предложил Фрупов.– Чтобы не только Глеб, но и любой человек с соответствующим прибором мог его вычислить.
– Смысл? – возразил Стежень.– Подключая к делу посторонних людей, мы лишь расширяем для твари возможности бегства. А касаемо радиоактивности, думаю, что и спрыскивать не надо. Останки у меня в холодильнике фонят, как чернобыльский заяц. Думаю, и свеженький носитель что-нибудь да излучает.
– Не уверен,– возразил Игоев.– Но метка кажется мне бесперспективной. Мы ничего не знаем о механизме его перехода из тела в тело. И мы ничего не знаем о его мотивации. Поэтому даже примерно не можем прогнозировать его действия.
– Мотивация, да, мотивация… – процедил Фрупов.– Мои сотрудники говорят: все его действия казались логичными. Работал с ним в основном Михаил. Морри ставил задачу, а Михаил осуществлял оперативную разработку. Естественно, без возражений. Мы – люди военные, а приказ есть приказ.
– И никто не усомнился в его полномочиях? – спросил Ласковин.
– Почему же, усомнился. Я.
– Образ он выбрал безошибочно,– заметил Игоев.