– Здравствуй, Аленка! – Кирилл чмокнул ее в щеку.– Погоди, не убегай. Мне нужен твой совет.
– Это быстро?
– Не очень.
– Тогда давай я тебе перезвоню. Мы очень торопимся. Мариночка, добрый вечер!
– Добрый.
На подчеркнутое радушие Марина отвечала довольно холодно. Инстинктивно она чувствовала: Елена Генриховна ей не друг. Холодно, но не враждебно, поскольку враждебности не одобрил бы Глеб.
А Глеб смотрел на женщин и неожиданно обнаружил, что его Маринка и Карина похожи. И это сходство особенно заметно, когда рядом с ними Елена.
– До свиданья, мальчики! – Энгельгардт помахала рукой.– Если голодны – обед на кухне. Разберетесь.
Через минуту снаружи раздался рокот Стежневой «Нивы».
Мужчины расположились в гостиной.
– Маринка, свари кофе, пожалуйста,– попросил Стежень.– Кир, послушай, у меня появилась идея. Не подключить ли нам к делу какого-нибудь грамотного физика? Или химика? Пусть бы поиграл с нашим радиоактивным прахом.
– Физика, химика, социолога, историка, кого еще?
– Я серьезно,– заметил Стежень.
– А я – нет! – Игоев с удовольствием развалился в кресле, потянулся к бару, налил себе коньяку.
– Мариша! – крикнул он.– Если тебе не трудно, сделай мне ма-аленький бутербродик с сыром!
– Сейчас!
– Кир! Объяснись! – потребовал Стежень.– Почему – нет?
– Потому что ученый, брат мой колдун,– это ученый. И для ученого, если ты запамятовал, главное – новые знания. Этим он, ученый, печально отличается от мудреца. А наш шустрый черныш – это воплощенное знание. Сам же говорил: его останки – своеобразное хранилище сотен, а может быть, и тысяч слопанных Морри людей. Из оч-чень давних веков. Это для историка, к примеру. А как насчет физика? Или биолога? Или просто человека, которому хочется пожить подольше? Наша с тобой задача – сделать так, чтобы от Морри и следа не осталось. Ни духа, ни праха. Да ни у одного настоящего ученого рука не поднимется уничтожить такой кладезь знаний.
– Уничтожим мы сами,– возразил Глеб.– Но нам нужна информация.
Марина принесла поднос с кофе и с полдюжины бутербродов на тарелке. Поставила на столик, пристроилась на подлокотник рядом со Стежнем.
– Спасибо, Мариша.– Игоев взял бутерброд.– Ты, Глеб, не заметил одной славной закономерности: никто из тех, кто, как мы выражаемся, иммунен к Морри, не имеет заветной материальной цели. Ни ты, ни я, ни Андрей с Владимиром не стремимся жить вечно или, например, стать президентами или заработать миллион долларов.
– Миллион долларов я мог бы заработать года за полтора,– фыркнул Стежень.– Это ты мельчишь!
– Не о том речь. Сдается мне, когда Морри выходит на контакт с человеком, он может просто его сожрать, а может аккуратно скушать. Но в последнем случае ему нужно добровольное согласие закуски. А соглашается глупая закуска в том случае, если ей предлагают взамен нечто привлекательное. Например, миллион долларов. Как бы на халяву. Тебя это не проймет, и меня тоже. Но мы ведь помним, как Сермаль с долларами фокусы показывал. И